Хроники замка Брасс - страница 43
– Вырвав моих друзей из того времени, когда они еще не были знакомы со мной, ты создал новое множество вероятностей, – пояснил Хоукмун. – А из них родились дюжины новых возможных полумиров, которыми ты не в силах управлять, и они теперь сплетаются с тем миром, из которого мы изначально пришли…
– Да. – Огромная маска Калана кивнула. – Но надежда еще есть, если ты, граф Брасс, уничтожишь этого Хоукмуна. Ты ведь наверняка сознаешь, что дружба с ним ведет тебя прямо к гибели или же приведет в будущем…
– Значит, Оладан и все остальные просто вернулись в свое время, уверенные, что случившееся здесь им просто приснилось? – уточнил Хоукмун.
– Даже этот сон забудется, – сказал Калан. – Они никогда не узнают, что я старался помочь им спасти собственные жизни.
– Почему же ты сам не убил меня, Калан? У тебя ведь была возможность. Может, причина в том, что, если бы ты попытался, логическим последствием твоего поступка обязательно стала бы твоя гибель, как мне кажется?
Калан ничего не ответил. Однако его молчание подтверждало справедливость догадки Хоукмуна.
– И только в том случае, если меня убьет кто-то из моих погибших друзей, ты сможешь избавиться от моего нежелательного присутствия во всех вероятных мирах, какие ты успел исследовать, этих полумирах, обнаруженных твоими приборами, в которых ты надеешься восстановить Темную Империю? По этой причине ты так настаивал, чтобы меня убил граф Брасс? И после того как он сделал бы это, ты без помех реставрировал бы Темную Империю в нашем первом мире и стал бы управлять этими марионетками? – Хоукмун обвел рукой живых мертвецов. Даже королева Флана сейчас молчала, поскольку ее разум отказывался воспринимать информацию, способную свести с ума. – Эти тени будут объявлены великими полководцами, восставшими из мертвых, чтобы снова возглавить Гранбретань. У тебя даже будет новая королева Флана, которая отречется от престола в пользу этой тени Хуона.
– А ты умный молодой человек, хотя и дикарь, – проговорил от двери безжизненный голос. Хоукмун, не убирая меча от горла Калана, перевел взгляд на источник звука.
У двери стояла странная фигура, которую сопровождали двое стражников в масках богомолов и с огненными копьями, и выглядели эти стражники весьма убедительно. Похоже, в этом мире присутствовали и другие настоящие люди. Хоукмун узнал того, кто скрывался под гигантской маской, являвшейся заодно и работающими часами, которые, пока их хозяин говорил, начали исполнять первые восемь тактов «Антипатии к миру» Шеневена. Часы были из позолоченной, украшенной эмалью и перламутровыми вставками меди, стрелки из филигранного серебра, а маятник, качавшийся прямо на груди своего обладателя, – золотой.
– Я так и думал, что ты где-то здесь, лорд Тарагорм, – сказал Хоукмун. Он опустил меч, когда на него нацелились два огненных копья.
Тарагорм из Дворца Времени рассмеялся жизнерадостным смехом.
– Мое почтение, герцог Дориан. Надеюсь, ты заметил, что эти два стражника не принадлежат нашей компании Спящих. Они спаслись вместе со мной во время осады Лондры, когда нам с Каланом стало очевидно, что сражение проиграно. Но уже тогда мы немного заглянули в будущее. Несчастный случай со мной был подстроен – тот взрыв прогремел, чтобы убедить всех в моей безоговорочной гибели. «Самоубийство» Калана, как ты уже знаешь, на самом деле дало ему возможность совершить первый прыжок между измерениями. И с тех пор мы так хорошо сработались. Однако, как ты понимаешь, возникло несколько затруднений.
И Тарагорм продолжал полным веселости голосом:
– Теперь, когда вы так любезно нас навестили, я надеюсь, со всеми затруднениями будет покончено, и надолго. Я и надеяться не смел на такое везение! Ты всегда был таким упрямым, Хоукмун.
– И как же ты этого добьешься, как устранишь затруднения, которые сам и создал? – Хоукмун скрестил руки на груди.
Маска в форме часов чуть склонилась набок, но маятник на груди продолжал ходить из стороны в сторону, поскольку замысловатый механизм не реагировал на движения тела Тарагорма.
– Ты сам узнаешь, когда мы, уже скоро, вернемся в Лондру. Я, разумеется, говорю о настоящей Лондре, где нас ждут, а не об этой жалкой имитации. Это идея Калана, а не моя.