Хрустальное сердце - страница 2

— Сергей, конечно, уникум, — Федор обвел широким жестом владения ресторатора Оленина, — у него отличный вкус не только к пище телесной, но и к красоте земной и даже в чем-то небесной. — Станкевич любил говорить «красиво», но при этом сохранял такой ироничный и всепонимающий вид, что собеседники начинали сильно сомневаться, серьезно он говорит или валяет дурака. Сейчас Федор чутко следил за ситуацией — его маленькие внимательные глаза под нависающими рыжеватыми бровями оставались внимательными и холодными.

— Ну что, Федор Борисович, возьметесь за работу? — спросила Катерина.

— Ну… — протянул Станкевич. — Это не мой размерчик. Всего-то квартира в новом доме, который какие-то самонадеянные и ни черта не смыслящие в архитектуре типы называют «элитным». Но, как ты догадываешься, я тебя сюда привез неслучайно, душа моя, свет Катеринушка.

— Догадываюсь, — кивнула девушка.

— А теперь пошли в дом, хозяин зовет. Нам с ним нужно было кое о чем переговорить, так что не обессудь, что оставили тебя на время в одиночестве.

— Ну что вы, я была только рада — по саду прогулялась, — улыбнулась Катя. — Тут и в самом деле просто божественное место. И хорошо, что здесь не какая-нибудь Барвиха. Центральная аллея в линеечку, вдоль нее — туя, подстриженная шарами, идеально ровные газоны и фонтан на входе. Видел один такой сад — считай, видел и остальные. Я уж не говорю о соседях…

— Да уж. Нормальный человек такого соседства, как там, не вынесет. Да и не станет лишнего платить за землю в не слишком, скажем прямо, экологически чистом районе. Слишком от столицы близко.

— Да и тут не очень далеко. Но совсем ведь другое дело.

— Люблю я Истру, — сказал Федор, шагая к дому рядом с Катей, — Тут и река, и сухо. Все в одном флаконе. А все же я — молодец, — похвалил он сам себя, — неплохая хижинка получилась.

— Неплохая, — кивнула Катя. — И опять же, как хорошо, что дом не подавляет, он не слишком велик, но и не маленький. В самый раз.

— А то! — Федор постучал себя по груди и пропустил Катю вперед, открывая ей дверь, ведущую с открытой террасы в дом.

Изюминкой этого проекта Станкевича были и нестандартные комбинации, и необычайная функциональность, где любое декоративное решение имело свой практический смысл. Основной объем дома определялся трапециевидной каменной конструкцией, по периметру которой располагались навесы, и весь этот проект отчетливо напоминал дома в прерии знаменитого Райта. Но Федор любил использовать в своей работе такие вот «скрытые цитаты». И заказчики, как правило, приходили в восторг от его невообразимых, но потрясающе органичных компиляций.

«Я — стилист», — гордо заявлял Станкевич.

И был абсолютно прав. Кого-нибудь иного обозвали бы плагиатором, но только не основателя и хозяина фирмы «Modus», что в переводе с латыни значило «Образ». И образы Федор строил абсолютно для всего, что попадалось ему на глаза.

Окно в гостиной было сделано в высоту стены, а центральный объем был с двух сторон полностью закрыт жалюзи. Да и остальные окна не открывали любопытным взорам внутреннюю отделку дома, в котором янтарная желтизна дерева соседствовала с сумрачным, как будто мокрым, камнем.

«Наверняка этот же самый камень Станкевич использовал для камина». — Катя не сомневалась, что камин в этом бунгало есть непременно, к чему обходиться без него?

Из гостиной две легкие лестницы вели на второй этаж. Это было царство грубой керамической плитки и винтажных и антикварных вещей. Катерина отметила, что обстановка комнаты на самом деле старая, вещи довольно небрежно реставрированные, а не искусственно состаренные. Маленькие резные столики, потертый сундук, плетеное кресло с небрежно брошенным на него пледом в сине-красную клетку, ваза из майолики с букетом мелких белых хризантем, литые чугунные подсвечники на каминной полке, диван — настоящий мастодонт с потертой кожей и подушками из меха ламы, бежевыми и серыми. И такого же цвета домотканый палас на полу.

Катя рассматривала картины на стенах, когда вошел хозяин дома. Сергею Оленину на вид можно было дать лет тридцать пять, не больше, хотя этого просто не могло быть — у господина ресторатора наличествовали взрослые дети, сын и дочь.