Художественный музей Адати Япония - страница 6

Если предыдущий свиток выполнен в характерном для художника широком, свободном, сильном, раскованном «угловато-мужественном» стиле, то данное произведение говорит о внимательном изучении и творческом осмыслении стиля старых китайских живописцев — мастеров «сине-зеленого пейзажа».

Работы Тессая широко известны за границами Японии, есть они и в России, в частности в коллекции Государственного музея Востока.

Наверное, трудно сегодня найти человека, не слышавшего об икебане — традиционном японском искусстве создания композиций из срезанных цветов, его символике и эстетике. Именно в Японии икебана, выйдя за рамки ритуального обряда подношения символически значимых цветов Будде, а также почитаемым предкам, стала особым видом искусства, широко внедрившимся в самые различные сферы общественной жизни.

Европейцы в составлении букетов по большей части стремятся к пышности, нарядности, богатству колорита, тогда как японские мастера икебаны — к предельной строгости, даже лаконизму в форме, ограничиваясь порой двумя-тремя веточками и уделяя особое внимание самым простым и скромным растениям. «В икебане мы аранжируем одну маленькую ветку и один цветок в безграничном космическом пространстве и бесконечном времени, и эта работа вмещает всю душу человека. В этот момент единственный цветок в нашем сознании символизирует вечную жизнь», — писал один из мастеров этого искусства.

Но японцы внимательны к тому, что происходит и происходило в мире вокруг них. Натюрморт Сакакибары Сихо с плотной массой листьев и обилием разных цветов — красных и белых камелий, календулы, нарциссов, сливы — свидетельствует о его интересе к голландской живописи XVII века. Использование голубых и синих теней в изображении листьев и цветов показывает, что мастер стремится быть в курсе современного ему западного искусства и использовать опыт импрессионистов. Знаток же заметит в стиле японца еще и отголоски китайской живописи «цветов и птиц» периода Юань.

В этой композиции художник следует принципам традиционного жанра дальневосточной живописи «цветы и птицы», словно выделяя часть пейзажа, в данном случае — сада, и пристально рассматривая его. Но, как известно, в таком изображении помимо чарующего мастерства и убедительности, воссоздающих не только облик, но, кажется, и аромат роскошных нежных пионов, венчающих зеленое кружево куста, заключено и пожелание богатства, процветания. Самозабвенно поющая птичка усиливает ощущение счастья и полноты бытия. В Японии предметы, украшенные такой благопожелательной символикой, принято дарить молодоженам.

Если в начале творческого пути Сакакибара Сихо интересовался европейской западной живописью и много экспериментировал, то позже он искал источники вдохновения в своей душе и природе.

Простой мотив отдыхающих и, кажется, щебечущих на ветках старой сливы крохотных птичек-белоглазок, напоминающих более знакомых нашему зрителю пеночек, — непосредственно увиденная, веселая и отрадная картина скорого прихода весны. И хотя ветки местами еще припорошены снегом, а некоторые представляются и вовсе сухими, белые цветы сливы и яркое оперение птиц показывают, что тепло не за горами. Эта картина будто иллюстрирует мысли Сакакибары Сихо, изложенные в его книге «О живописи цветов и птиц», изданной в 1926, о том, что цветами и птицами можно любоваться всегда. Это радость, данная нам изначально, непосредственно самой природой. Цветы и птицы — один из самых доступных и близких источников красоты в окружающей жизни, и он неизменно дарует человеку нескончаемые импульсы жизненных сил, ощущение счастья и любви.

Наверное, без преувеличения можно сказать, что тема цветущей сливы прошла через всю жизнь художника. Эти крепкие, узловатые ветви, покрытые цветами, Сихо изображал и в юности, и позже, когда отдавал все силы педагогической деятельности, и в последние годы жизни. Его глубокое проникновение в красоту природы ощутимо и в данном монохромном свитке.