И не только о нем... - страница 4
ЦДРИ любили, и там, на встречах Нового года, бывали столы художников и архитекторов, актеров и режиссеров, писателей и композиторов. На Новом году там можно было увидеть Николая Охлопкова и Юрия Завадского, Ангелину Степанову и Александра Фадеева, Валерию Барсову и Леонида Утесова, Веру Марецкую и Ростислава Плятта, Валентина Катаева и Бориса Ефимова, Романа Кармена и многих, многих других, чьи имена являют славу искусства и литературы.
Так было и на сей раз.
Мы пришли, когда уже и пробили Кремлевские куранты, воспетые Погодиным, и прозвучали новогодние приветствия, и прозвенели бокалы и уже пошли традиционно, в первый вальс режиссер Сергей Юткевич и его жена, балерина Большого театра Елена Ильющенко, и Никита Богословский произносил свою первую удачную остроту в новом, 1954, году и даже Иван Козловский, казалось, скоро споет традиционный старинный романс под бурные аплодисменты праздничного зала… Многие с удивлением смотрели на нас, шедших к своему столу со столь большим опозданием… И когда заждавшиеся наши друзья обратились к нам с немым вопросом, мы сказали два слова:
— Збарский вернулся.
Збарского знали люди искусства, и он их знал и любил, и новость эта сразу же пронеслась от стола к столу, прошелестела радостным облегчением и добрым предзнаменованием…
Збарский вернулся.
22 октября 1985 г. в 15 часов в конференц-зале Института биохимии им. А. Н. Баха АН СССР (Москва, Ленинский проспект, 33, корпус 2. Метро «Ленинский проспект»; Автобусы: 108, 11, 196, Троллейбусы: 4, 7, 33, 62) состоится заседание, посвященное 100-летию со дня рождения
Профессор Н. И. Демин
Член-корреспондент АН СССР
профессор Г. П. Георгиев
Воспоминания.
На внутренней стороне пригласительного билета — портрет Б. И. Збарского.
…На меня смотрит знакомое лицо, светящиеся добрым желанием глаза, приветливая улыбка на губах…
Евгения Борисовна Збарская, ровесница пека, умерла весной 1985 года, восьмидесяти пяти лет от роду, не дожив до празднования столетия мужа, — столетия, которого она так ждала, — умерла, не дожив нескольких месяцев.
Боже мой, сто лет! Ну да, сегодня и не представишь, что человек, еще недавно, казалось бы, тесно друживший с нами, родился в девятнадцатом веке и даже прожил в прошлом столетии свои первые пятнадцать лет…
Мы с женою и дочерью держим в руках торжественные и деловитые пригласительные билеты на научное заседание. Несомненно, это сыновья Збарского, Илья Борисович и Виктор Борисович, пошедшие по стопам отца (первый — академик АМН СССР, второй — кандидат биологических наук), позаботились о том, чтобы те, кто любил их отца, и те, кого он любил, пришли на юбилейное заседание.
…Конференц-зал, набитый до отказа. Стало быть, жива память, стало быть, ценили и ценят, уважали и уважают.
И молодых лиц немало.
Доклады читались и слушались не формально, не из почтения перед юбиляром — даже мне, полному профану, многое из них показалось и важным, и современным, и даже — увлекательным.
Все было на редкость уважительно, достойно, дедово.
На кафедру поднимались и те, кто знал его с юности, и академики, высоко оценивающие его роль в науке и в организации науки, его классические труды «Биологическая химия» и «Практикум по биологической химии», создание им Биохимического института Наркомздрава РСФСР, и создание Института питания, и многое, многое другое. Слушали мы и тихое слово о нем тех, кого в трудную минуту и в трудные годы поддержал Борис Ильич своим неравнодушным вмешательством…
Помнится, глубоко тронул сутуловатый, угловатый, длинный человек, с печатью нелегко прожитой жизни на словно бы иссохшем лице — это когда уже перешли к воспоминаниям, — его сбивчивое слово, прервавшееся вдруг сдерживаемым рыданьем, было памятью о своей матери. Ее, без вины попавшую в заточение, с великими препятствиями, понятными и обычными всякому жившему в те времена, все-таки удалось вызволить из темницы. Удалось — Борису Ильичу. Из темницы, в которую впоследствии попал и сам Збарский.