И никаких фантазий! - страница 6

— Иди-иди, — подтолкнула Петрова к ванной жемчужина его неформального гарема, зная щепетильное отношение возлюбленного к чистоте тела. Кстати, не только своего, что она всенепременно учитывала и одобряла. Свободный секс требует абсолютной чистоты. Во всех смыслах.

Пока фантаст Петров плескался, «младшая жена» торопливо готовила брачное ложе, прислушиваясь к нарастающему волнению в себе, от кончиков пальцев легкими волнами озноба пробегавшему по ее коже, уже предчувствующей ЕГО прикосновения. Жизнь, увы, не баловала ее радостями. Но тем, что ей вдруг перепадали, она отдавалась с самозабвением. По крайней мере, старалась. Получалось, к сожалению, не всегда. Бесчисленные проблемы, если и не дамокловым мечом висевшие над ней, то уж точно власяницей истязавшие душу, часто не отпускали ее в вожделенное забвение. Впрочем, «часто» не то слово для того, что случается крайне редко. И только фантасту Петрову удавалось увлечь ее в кратковременную нирвану. Да простят правоверные индуисты, буддисты, теософы, йоги и адепты употребление этого святого для них слова в столь сексуальном контексте! У каждого свой путь в нирвану. У них — через сому или иные психоделические средства, медитацию, особое дыхание или упражнение. У «младшей жены» фантаста Петрова — через любовь с ним. Не слишком, правда, богатый сексуальный опыт убедил ее в том, что лишь ОН знает заветный путь. Может быть, именно эта вера неизменно и приводила ее к вожделенной цели, а фантаст Петров был только ключом, тайным кодом, отпирающим божественные глубины ее психики?..

Во всяком случае, сам он видел свою роль именно в этом, не преувеличивая свои сексуальные достоинства. Мужик как мужик. Но всегда и неизменно любящий Женщину… Двух женщин…

Он вошел в комнату. Провел ласковой ладонью по ее щеке и повел по одному ему ведомым тайным тропинкам, а то и по неизведанному бездорожью в ту чудную, сказочную страну, куда можно попасть только вдвоем… И она с покорной радостью следовала за своим поводырем. Не было случая, чтобы она об этом пожалела.

«Старшая жена» предпочитала сама выбирать тропинки. И хотя нередко они уводили в сторону от цели, она не уставала искать.

В одном из своих романов фантаст Петров уподобил Женщину Реке. Исходя их этого образа, «старшая жена» представлялась ему чистым и неистовым горным потоком, своевольно прокладывающим себе путь среди скал, не зная покоя, но подсознательно, всей страстью неугомонной души стремящейся к нему.

«Младшая жена» виделась ему спокойной равнинной рекой, покорно принявшей свое русло. И тем не менее, кажущаяся покорность ни в коей мере не исключала глубинной мощи течения, устремляющего ее в дальние дали к бешеной страсти океанского прибоя, который, наверное, и был тайной сутью души ее…

Какие они разные — любимые женщины фантаста Петрова! И каждая неповторимо прекрасна!..

И за что ему, убогому, такое сокровище?!

Фантаст Петров быстро шагал к своему родному НИИ, изрядно уже опоздав к началу рабочего дня. Впрочем, он всегда неформально относился к трудовому распорядку, считая, что ему должны платить за выполненную работу, а не за отсидку на рабочем месте. И посему его рабочий день мог растягиваться и до глубокой ночи, естественно перемещаясь из стен НИИ в домашний кабинет.

Фантаст Петров был честен и азартен. И если уж брался за научную проблему, то прорабатывал ее тщательно, с самозабвением, неизменно стремясь к красоте результата, да и процесса тоже. Как у натуры художественной, у него было гипертрофированное эстетическое чувство. Наука же и прежде, и, особенно, теперь в эстетике не нуждалась. Потому научная деятельность сэнээса Петрова все отчетливее приобретала характер сизифова труда. По крайней мере, в области фундаментальных исследований, результаты которых, в этом он тоже убеждался все явственней, не интересовали никого, кроме него самого.

Он понимал, что это неправильно и преступно с точки зрения государственных интересов — государство, не поддерживающее и не развивающее свой интеллектуальный потенциал обречено на третьестепенную роль сырьевого придатка развитых стран и на десятистепенную роль рынка дешевой, почти дармовой рабочей силы. Понимал! Но что он мог сделать?! Пока — только продолжать свой сизифов труд за нищенскую зарплату, которая была меньше половины зарплаты кондуктора в трамвае — такова истинная оценка государством роли науки в своем настоящем и будущем.