И оживут слова - страница 47

Олег с силой провел рукой по лицу, словно что-то стирая. Радим заметил, что его пальцы мелко дрожат.

– Я им крикнул, а до оружия все равно мало кто успел дотянуться. У меня нож был охотничий спрятан. Я ближнего квара ударить успел, а потом… все.

Радим сжал хрупкое плечо. Он видел кваров в бою. Говаривали, что они опаивали себя настоем, чтобы впадать в неистовство, в коем не ведали страха и боли. Страшны они были и сильны. И что могли сделать несколько десятков воинов, за чьими спинами дети да женщины, против двух сотен кваров?

Впервые увидев Олега, Радим решил, что перед ним совсем мальчишка. Так оно и было. Но иные мальчишки покрупнее мужей бывают. А создавая Олега, природа поскупилась на силу, восполнив это умом. Радимир успел в этом убедиться. Большая часть свирского войска была неграмотна, потому что они с детства обучались земледелию да ратному делу. Писать учились девчонки, да и то больше для забавы, как Златка. А еще те, кому без письма никуда. Вон как Янушу. Как ты будешь карты читать, коли ни одного значка не разберешь? Сам Радимир, спасибо отцу, читать и писать умел, но все одно, кроме словенской, никакой другой речи не понимал. А Олегу не в диковинку были ни словенская речь, ни кварская. Он умел составлять карты и был обучен мореходному делу. И Радим понимал, что ему повезло, что они сбились с курса и высадились именно на остров хванов. И что сделали это так скоро после беды, и хванец был еще жив. Да не просто жив, а в сознании. Ведь не предупреди он Радима тогда, везли бы сейчас воеводу, тканью обернутого, к родным берегам.

Чтобы как-то отвлечь Олега от мыслей про родичей, Радим спросил:

– Ты почему про стрелу предупредил-то? Умирал ведь. Не все ли одно тебе было?

– Ты сказал: я не враг, – просто ответил Олег. – Да ты и не похож на квара. Я, правда, и за словена тебя не принял.

Радим только хотел спросить, за кого же он его принял – любопытно стало, как Олег добавил уж совсем странное:

– Да и должно так было быть.

Радим покосился на хванца:

– Почему должно?

– Просто должно. И все, – резко ответил Олег.

Радим проглотил следующий вопрос – не ожидал от хванца такого отпора. Помолчал, а потом спросил то, что мучило несколько дней:

– Ты от всех болезней так тяжело оправляешься?

Олег посмотрел на него устало и ничего не ответил.

– Раны-то не слишком страшные были, а все одно гноились нехорошо… – продолжал Радим.

– Тебе зачем? Поправился и поправился, – откликнулся хванец.

– Затем, что нужно знать, чего дальше ждать. Я не для того тебя выхаживал, чтобы ты от простуды какой зачах, – начал злиться Радим.

– Не зачахну, – едва слышно откликнулся Олег.

– И еду ты не принимал первые дни… – продолжил Радим, и вдруг его озарило: – Это же не от ран! Они что-то сделали с тобой?

Олег вздрогнул и чуть отодвинулся, точно ждал, что Радим на него накинется и начнет правду выколачивать. Хотя воевода уже и к этому готов был. Злило его упрямство мальчишки неимоверно.

– Что это за обряд?

– Не нужно это тебе, воевода!

Опять «воевода». Словно отгородился.

– Это мне решать, нужно или нет, – хмуро ответил Радим.

Хванец промолчал.

– Добром не ответишь? – прищурился Радим.

– И не добром тоже не отвечу, – вскинул подбородок мальчишка.

– За борт бы тебя выкинуть, – сердито проговорил Радим, вспоминая слова матери, что на его упрямство однажды другое упрямство найдется. Вот, видно, и нашлось.

– Сейчас выкинешь или до утра подождешь? – раздалось в ответ.

Радим только головой покачал и сделал большой глоток из фляги, пообещав себе вернуться к разговору позже.

Получилось вернуться только через год. Все не до того было. Да и не хотелось Олега лишний раз мучить. Но после недели безнадежных поисков Всемилы Радим не выдержал. Едва сойдя на берег после еще одного дня в море, он догнал побратима почти у самых городских ворот и, схватив за плечо, развернул к себе. Нутром чуял, что просто так ответа не получит, но все-таки спросил:

– Что за обряд у кваров?

Олег дернулся, попытался отступить. Да куда там, когда стена позади, а рука на плече, точно клещи?

– Не нужно это тебе, Радим.

– Отвечай! – рявкнул воевода, не помня себя.