И пусть наступит утро - страница 28
«Фашисты с потерями не считаются. Черт знает, когда они успевают подвозить пополнения, — размышлял Богданов, накручивая портянки. — А пленные твердят как попугаи: «Должны взять Одессу к третьему сентября». Не понимают, что одного их хотения мало. Антонеску приказал им взять город любыми средствами. Надеется толстоносый на свое превосходство в живой силе и технике. Конечно, восемнадцать дивизий против четырех — это много. Зато какие четыре! А наши маршевые батальоны? Они здорово выручают. Без них могло быть хуже… Вот и эти морячки, что сейчас наверху топают. Не зря гитлеровцы их полосатой смертью величают. А ты еще сердишься — потревожили…»
Он вышел из землянки. Чернильная темень ночи еще не уступила места рассвету. По небу блуждали длинные лучи прожекторов. Воздух сотрясали взрывы.
«Бомбят, — понял майор, наблюдая, как появляются все новые и новые очаги пожаров. — Зажигалки сбрасывают». Где-то в районе порта в воздухе вспыхнул вражеский бомбардировщик. Вот тонкая трасса пуль ночного истребителя зажгла второй самолет. «Ювкерсы» снова и снова заходили на цель, не считаясь с потерями. Артиллерия врага продолжала обстреливать город.
Богданов подошел к вышке. Возле посадки лежали и сидели краснофлотцы. В темноте, как жучки-светлячки, мелькали огоньки самокруток.
— Курить осторожнее, — негромко предупредил майор, — здесь, друзья, четыре шага — и фашисты.
— Не волнуйся, папаша, — ответил ему чей-то звонкий голос из темноты, — мы до них и торопимся. — Вокруг засмеялись. — Может, дашь воды? — Говоривший подошел к майору и, демонстративно чиркнув спичкой, стал прикуривать. Богданов увидел на миг пухлые, совсем мальчишечьи губы и озорные синие глаза.
— Извините, товарищ майор, — сказал синеглазый, увидев петлицы со шпалами, и поспешил ретироваться.
— Извиняю. А вы, ребята, когда вперед пойдете, не забудьте отправить назад, в тыл, того мальчика, что меня величает папашей. Детей туда не пускают, рано… А насчет воды, так ее нет. Вот, если хотите, арбузы, пожалуйста.
— Хорошие арбузы, — хвалили моряки, — где вы их. берете?
— Недалеко, на нейтральной полосе, там баштан, — улыбнулся майор.
— Командир идет, — сказал кто-то.
Подошел плечистый капитан-лейтенант. Поприветствовав Богданова и что-то выяснив у боцмана, он скомандовал:
— За мной!
— Противник рядом, — предупредил Богданов.
— Знаю, — сказал капитан-лейтенант и пошел вперед.
— Поднять клеши, примкнуть штыки! — послышалась через минуту его команда.
Светало. В лощине стелился густой туман. Редкую ружейно-пулеметную перестрелку, доносившуюся с передовой, скоро сменила частая дробь пулеметов. Захлопали разрывы мин.
Богданов позвонил Петрову:
— Похоже, что моряки, занимая оборону, атаковали противника.
— Сами ничего не поймем. Но на всякий случай выдели мне одного командира с радиостанцией, чтобы он мог вызвать огонь, — сказал генерал. — Я сейчас заеду за ним.
— Поедет Березин, — решил майор.
И через несколько минут Сергей уже мчался в пикапе генерала на передовой пункт. Ему тоже казалось маловероятным, что моряки сбили противника с занимаемой позиции. «В пехоте, — думал Березнн, — иногда выдают желаемое за действительное». Однако факты опрокинули самые смелые предположения: рота морской пехоты без артиллерийской подготовки выбила врага из траншей и углубилась более чем на километр.
Петров остановился вместе с Березиным на передовом пункте и приказал установить связь с моряками. Через сорок минут перед генералом стоял синеглазый.
— Где рота? — спросил генерал.
— Идет сюда. Завтракать собираемся, — ответил краснофлотец, картинно играя новеньким трофейным автоматом.
— Как это завтракать? А противник? — переспросил генерал.
— Не волнуйся, папаша, мы малость перекусим и снова его погоним, — весело отозвался моряк.
— Это генерал Петров, — одернул моряка Березин, которому не нравилась развязность синеглазого.
Тот смутился.
— Извините, товарищ генерал, — сказал он, — неузнал.
— Где ваш командир? — спросил Петров. — Вызовите его ко мне и передайте мой приказ: немедленно перейти к обороне, отозвать всех назад. Иначе вас перестреляют, как куропаток.