Игра в бессмертие - страница 62
Я пригляделся к гуляющим неписям.
Девушка–гид объясняла что–то туристам; старик вёл за руку внука; подростки толпились у памятника Яну Гусу; бородатый мужик прижимал к уху смартфон…
Я вновь глянул на подростков — в этот раз повнимательней.
И остолбенел.
Они были одинаковыми: куртки, джинсы и ранцы ничем друг от друга не отличались. Лиц я различить не мог, но готов был спорить, что и лицо у них одно. А ведь их было семеро…
— Кэсс… — очень тихо сказал я.
Она что–то почувствовала в моём тоне:
— В чём дело?..
— Я случаем не говорил, что моя приват–зона отлично защищена?
— Говорили… кажется.
— Так вот, её только что взломали.
Секунду спустя прозвучал звонок в дверь… в дверь, где не было звонка. В неё в принципе нельзя было позвонить!..
Я медленно развернулся.
Звонок повторился — знакомая трель, явно из песни… Поняв, из какой, я тихо напел:
Если взорвётся чёрное солнце…
За дверью настоятельно попросили:
— Открой, ментор. Я лишь хочу поговорить. Пока — просто поговорить.
Голос я узнал сразу — да и как его было не узнать? Ведь я слышал его в полдень у Цолфи в когтях.
Кэсс встала с кресла — она всё поняла по моему лицу.
— Не открывайте…
— Тогда он войдёт сам, — почему–то на сей счёт у меня не было сомнений. — Он сможет, если захочет.
Я направился к двери. Кэсс мигом сменила внешность: превратилась в бедуина в белых одеждах. Уж не знаю — из предосторожности или со страху…
Конечно, я мог выйти в реал. Кэсс тоже могла покинуть сегмент, уйдя в ту же «Фрею» или куда–то ещё. Мы вовсе не были в ловушке.
Но какой смысл бегать от того, кто взломал приват–зону с почти идеальной защитой? И потом, мне хотелось узнать, зачем он пожаловал.
Так что я открыл дверь — и рискнул пошутить:
— Милости просим, дорогой гость.
— Благодарю, — ответил Взломщик.
Аватаром Взломщика был человек–ящер.
Разглядев его, я чуть не отпрянул: тело покрыто чешуёй, лицо гротескное, с человеческими чертами — но похожее на морду ящерицы (только не продолговатую, а плоскую). Вместо носа — одни ноздри, вместо ушей — отверстия слухового прохода. А волос нет совсем… даже бровей.
Но зато взгляд у монстра был умный, внимательный. Да и одет он был стильно: жилет орехового цвета (с бахромой, как у ковбоев), джинсы, рубашка. К джинсам крепилась цепочка часов, теряющихся в часовом кармане.
Не спеша входить, Взломщик сказал:
— Хорошо, что ты впустил меня добровольно… Самый мудрый твой поступок со вчерашнего дня.
— Правда? — удивился я.
— Конечно, ментор, — Взломщик почесал складку на чешуйчатой шее. — Мы бы встретились, даже если бы ты не открыл дверь. Но я бы уже не был так вежлив.
Его тон мне не понравился — и я расставил точки над «i»:
— Не ментор, а Клим. Для тебя — Клим Валерьевич.
Глаза Взломщика сузились. Мне этого хватило, чтобы понять: он привык быть боссом. С ним редко говорят на равных.
Я слегка посторонился, и Взломщик вошёл. За его спиной был мрак: он не хотел, чтобы я видел, откуда он входит в мою приват–зону.
Едва он пересёк порог, как дверь сама собой закрылась — Взломщику даже касаться её не пришлось.
— Недурно, — оценил я. — А ещё фокусы будут?
— Лучше молись, чтобы их не было, — Взломщик бегло осмотрелся и остановил взгляд на Кэсс: — Внешность могла бы и не менять: я знаю, кто ты. Твой Белый Странник меня не обманет.
Секунду подумав, Кэсс вновь стала собой.
Вместо того, чтобы сесть в кресло, Взломщик сел на свой стул: тот возник словно по волшебству. Меня это удручило: в моей приват–зоне он творил, что хотел…
Я мрачно озвучил свою догадку:
— Боишься, что в креслах шпионские вирусы? Вроде тех, которыми ты заразил меня?
— Те вирусы — мелочь, — поморщился Взломщик. — Далеко не лучшее, что я создал. Бояться их нужно тебе, а не мне.
Мы с Кэсс тоже сели: я — за стол перед Взломщиком, она — в то же кресло, где сидела вчера. Только пришлось его развернуть, чтобы видеть гостя.
— Чего ты хочешь? — спросил я.
— Заключить сделку, — Взломщик теперь говорил лишь со мной, будто Кэсс тут и не было. — Ты не вернёшься в «Адреум» и забудешь про бинокль… про куклу, разумеется, тоже. А я заплачу вдвое больше, чем предложил Рябов.
Наступила тишина. От меня не укрылось, как напряглась Кэсс: она явно боялась, что я соглашусь.