Именем Усатого Существа - страница 3

— Знаю, знаю, — откликнулся хрустальный пленник, — крутой ты, Григорьич, воротила, даром что по образованию теплотехник. Восемь разнопрофильных магазинов в одном Питере, акций тьма, оборотный капитал не охватишь…

— Вот видишь, — веселился воротила с некоторым, правда, напряжением, — ничего мне от тебя не надо, век тебе, таракан, свободы не видать!

— А здоровье? — напомнил тот. — Здоровья, Григорьич, ни за какие бабки не купишь! Мотор у тебя, знаю, барахлит, с сосудистой системой швах, с опорно-двигательной не ахти. А лоханки твои почечные? А я бы тебе просоответствовал. Да и с внешностью бы помог, и с фигурой. Я твою внешность, Ратмир Григорьич, не хаю, но вспомни, как сам переживал, когда в Ларису влюбился из параллельного потока: мол, кабы мне нос попрямей, подбородок бы мужественный, да роста бы, да спортивности — все бы, мол, за это отдал. В электричке-то еще, помнишь, плакал?

Ратмир Григорьевич побледнел, сжал края пепельницы так, что заломило пальцы. В волшебной сущности всеведущего таракана он больше не сомневался. Точно ведь было это, плакал он в полутемном пустом вагоне зимней электрички, уткнувшись лицом в окно. Плакал, отвергнутый, возвращаясь со студенческой лыжной базы на день раньше положенного срока. И тьма была за окном, и снег валил, невидимый во тьме, и лишь у платформенных фонарей он высвечивался, косо гонимый ветром, и переваливал через световые пятна, точно стремительная вода через валуны, разбрызганная на тысячи капель. Было это, было…

Впрочем, к внешности своей Ратмир Григорьевич отнесся тогда излишне уж критически, поскольку женился он задолго до теперешнего богатства на женщине вполне симпатичной и по обоюдному влечению. Ну, а нынче-то ему, с его финансовой мощью и жизненным опытом, на внешность вообще можно было спокойно наплевать. И без того вокруг и подобострастие, и красоток — только захоти. Но с другой стороны, и цена этой доступности — крапленая. Вот кабы сознавать ему, что стойку бабы делают не на его бабки, а на его мужские качества… Этого, прав таракан, не купишь.

— Говоришь, могу я, по щучьему веленью, сделаться здоровым красавцо́м, коли отпущу я тебя? — пытливо глянул в пепельницу бизнесмен.

— Не по-щучьему, Григорьич. Куда мне до щуки! Щука — эвона какая, а я — эвона, — скромно ответил таракан, обводя усами свои габариты. — Сообразно размерам и возможности. Враз тебя обновить — этого я не потяну, честно тебе говорю, а по частям — с моим удовольствием. Последовательно, с передыхом и притом — по имеющимся образцам.

— Как это — по частям-образцам? — изумился воротила.

— Предоставлю тебе такую волшебную возможность, — пояснил усач. — Допустим, сердце у кого хорошее, приличные, к примеру, легкие у кого или почки, — забирай моим именем, владей на здоровье. То же самое и с физиономией: глаза чьи-нибудь, уши… Или детали фигуры, понял?

— Ай-да волшебство!.. — Ратмир Григорьевич содрогнулся, представив себе, как, вскрикнув, схватившись кто за сердце, кто за живот, кто еще за что, падают бездыханными избранные им жертвы, чьи органы пошли на починку его организма. Все же он не совсем еще очерствел в жестких своих предпринимательских буднях. — Это, брат, не волшебство, а людоедство!

— Да ты что? — возмущенно откликнулась пепельница. — За кого ты меня держишь? Ничего такого с ними не будет, они и не почувствуют ничего! А если думаешь, что твое бракованное к ним перейдет, так тоже нет, — успокоил он потомка романтиков. — Сказано же: по образцам. Ихнее при них останется, а у тебя будет дубликат. Не веришь? Давай сейчас и проверим, не выходя из кабинета. Тебе ведь Верунькины брови всегда нравились, так? Формой они — наподобие твоих, только у тебя, извини, как молью съеденные, а у нее — соболь чистый. Хочешь такие? Ну, так и получишь. Не ушла еще Веруня, кофе она пьет с твоим костоломом. Вызывай ее, а как войдет, гляди на образец и произнеси про себя таковы слова: «Именем Усатого Существа! Хочу такие брови!» Вот и посмотришь, что получится. Давай, что ли?

— Давай! — решился бизнесмен, ибо в самом деле пора было перейти к чему-то конкретному: либо разоблачать тараканьи посулы, как вздорные и хвастливые, либо уж пользоваться предоставленным волшебством. В случае же, если все это ему снится, переутомленному дневным перенапряжением, так тоже пора уж просыпаться. — Давай! Но предупреждаю: если что не так — раздавлю!