Император Лициний на переломе эпох - страница 8

. Реальное положение Лициния было очень непростым. Его армия, скорее всего, не была многочисленной, он противостоял и варварам, и потенциальным внутренним врагам. Реально опираться он мог лишь на Галерия. Агитировать в свою пользу легионы и население провинций Лицинию было затруднительно, так как у него было не больше аргументов в свою пользу, чем у других соправителей, и, кроме всего, Лициний был незнатен. В 311 году его имя на известном эдикте стояло третьим после Галерия и Константина[50]. Следовательно, от его прежнего «старшинства» в отношении Константина уже ничего не осталось. Лициний мог надеяться лишь на преданность своих легионов, свой военный опыт и административные способности. В 311 году, после кончины Галерия, Лициний занял все Балканы и ввел гарнизон в Византий. Военно-политическое положение императора заметно улучшилось, зато он окончательно испортил и без того плохие отношения с Максимином Дайей, который, вероятно, претендовал на часть европейских провинций и хотел быть выше Лициния. В то же время (с 311 года?) заметно сближение Лициния и Константина. Лициний, в обмен за поддержку со стороны Константина, должен был уступить ему право отвоевать Италию у Максенция. Константин обещал помощь в возможном конфликте с Максимином и, по-видимому, признал права Лициния на захват восточных провинций империи.

Очевидно, что выдвижение Лициния в 308 году было само по себе обидным событием для Максимина, который не хотел стоять в системе власти ниже Лициния. Тем не менее, в 311 году они заключили договор и поделили сферы господства: Балканы – Лицинию, Азия и Египет – Максимину. Последний заключил союз с Максенцием, но тот в октябре 312 года был побежден Константином и погиб.

В феврале 313 года Лициний и Константин встретились в Медиолане и окончательно заключили союз, скрепленный женитьбой Лициния на Констанции, сестре Константина. Тогда же, зимой 313 года Максимин двинул многочисленную армию из Сирии (по Лактанцию)[51], или, возможно, из Армении[52] в Вифинию. Оттуда войско, утомленное тяжелым переходом в условиях ливней, снегов, грязи и холода, было переправлено в Европу и осадило Византий. Город оборонял гарнизон Лициния, который держался 11 дней, отклоняя дары и посулы Максимина, а также отбив штурм. Взяв всё же город, Максимин занял Гераклею и Перинф, потратив на это еще несколько дней. Лициний успел собрать часть своих легионов (всего около 30 тысяч воинов) и двинулся к Адрианополю, собираясь, согласно Лактанцию[53], лишь задержать Максимина, у которого были превосходящие по численности силы (70 тысяч). Битва состоялась 30 апреля 313 года у Адрианополя (в 18 милях от Перинфа, недалеко от реки Эргена (притока современной реки Марицы) «на пустом и голом поле, которое называется Серены»[54]. Лактанций сообщает некоторые интересные подробности. Перед битвой императоры вступили в переговоры, причем Максимин презирал (contemnebat) Лициния, считая, что из-за его скупости на дары, его воины сами перебегут к Максимину. Он хотел усилить свое войско за счет переманённых солдат Лициния, чтобы затем двинуться против Константина, правящего на Запале империи. Максимин явно предпочитал «купить» солдат Лициния. «Он кружит по полю сражения и склоняет солдат Лициния к предательству то уговорами, то дарами»[55], однако успеха в этом не достиг. Лицинианцы обрушились на воинов Максимина, которые не могли вынуть мечи из ножен или бросить копья. Войско Максимина стало отступать, не нанеся потерь противнику, но при этом у них были большие потери. Лактанций отмечает, что половина войска Максимина была повержена, остальные сдались или бежали[56]. Максимин, переодевшись рабом, искал спасения с женой, детьми и небольшой свитой. Лишь в Каппадокии он собрал снова свои военные силы и облачился в императорскую одежду. Отступив в Таре (Киликия), Максимин пытался продолжать борьбу, но, видя, что победить Лициния не удастся, принял яд или, по другой версии, умер своей смертью летом 313 года.

В итоге Лициний одержал крупнейшую победу в удивительных и неблагоприятных условиях. Почему это произошло? Лактанций и Евсевий всецело приписывают его успех Божьей воле. Бог хотел покарать убежденного язычника Максимина, избрав Лициния орудием наказания. Лактанций отмечает, что ангел продиктовал во сне Лицинию молитву Высшему Богу, которая помогла ему победить