Императорские изгнанники - страница 9

Макрон был там, когда Катон впервые прибыл к лагерному валу Второго легиона на Рейне, худой, промокший и дрожащий как дворняга. Он нехотя стал наставником молодого человека, но только после того, как Катон справился со своими нервами и стал хорошим солдатом, понял, какие перспективы лежат перед ним. С тех пор Катон служил под началом Макрона, затем стал равным ему по званию, а, в конце концов, получил звание выше него. За последние пятнадцать лет они были почти неразлучны, служа на границах Империи. Вскоре им предстояло расстаться, и, учитывая расстояния, они, скорее всего, никогда больше не увидятся. С этой правдой было трудно смириться.

То, что Аполлоний будет подле Катона во всех предстоящих кампаниях, утешало мало. Макрон с самого начала не доверял этому шпиону. Полководец Корбулон поручил Аполлонию сопровождать Катона в его миссии в Парфию. Он был худощав, кожа на его бритой голове так плотно прилегала к черепу, что он был похож на какой-то дух умершего. Его глубоко посаженные глаза метались по сторонам, а острый ум ничего не упускал. Раздражало то, что этот же острый ум высмеивал тех, кто обладал меньшей эрудицией и быстротой мышления. Если кто-либо заслуживал фразы «чересчур уж умный», то, несомненно, Аполлоний был первым в очереди. Макрон признавал, что греческий вольноотпущенник был не без достоинств. Мало кто мог сравниться с ним в мастерстве владения клинком, и он был просто отличным бойцом, которого только можно было иметь на своей стороне. В то же время к нему было сложно повернуться спиной. Было в нем что- достаточно долго и имел достаточный опыт, чтобы доверять таким инстинктам.

Когда Кротон направился в жилые помещения, Макрон стал рядом со своим другом и негромко произнес. - Не уверен, что я бы так хотел видеть Аполлония, будь я на твоем месте, мой друг. Он сшит из той же ткани, что и Паллас, Нарцисс и все остальные греческие вольноотпущенники.

Катон тонко улыбнулся. Как и многие римляне, Макрон был склонен смотреть на греков свысока, считая их нацией, склонной к вычурному интеллектуализму и интригам. Это было слишком уж поверхностное представление, которое не более чем льстило римской вере в собственную прямоту и превосходную честность. За все годы их совместной жизни Катону не удалось изменить позицию своего друга, и не было смысла предпринимать новые попытки на этом позднем этапе.

- Аполлоний доказал свою ценность в Парфии. Если бы не он, меня бы сейчас не было в живых.

- Он хотел спасти свою шкуру. То, что он спасал и твою жизнь, было последним, о чем он думал.

- Это один из вариантов взгляда на ситуацию... В любом случае, мое решение принято. Я записываю его в когорту, чтобы он возглавил штаб. Посмотрим, что будет дальше. Но я думаю, что ты ошибаешься на его счет.

- Посмотрим. Я бы не хотел быть тем, кто скажет «а я тебе это говорил».

Катон взглянул на него и улыбнулся. - Нет, ты бы и не стал.

Они прошли через атриум с небольшим открытым имплювием, а затем по проходу попали в жилые помещения с видом на обнесенный стеной сад в задней части дома. Сенатор Семпроний гордился своими аккуратными живыми изгородями и клумбами, и Катон улыбнулся, увидев, что Кротон и его небольшая свита хорошо ухаживали за ними во время его отсутствия.

- Хорошо быть дома, - размышлял он вслух. - Это действительно так. Возможно, я смогу наслаждаться воспитанием Луция, пока буду выполнять свои обязанности в преторианском лагере.

- У тебя будет много свободного времени, - сказал Макрон. - Оставь чистку и полировку центурионам и наслаждайся наряживанием для императорских церемоний. - Он задумчиво посмотрел на Катона. - Хотя смею предположить, что через год ты захочешь вернуться на действительную службу.

Катон покачал головой. - Я так не думаю. С меня хватит этого на некоторое время. Я хочу побыть в тишине и провести время с Луцием.

Он повернулся и положил руку на плечо сына. - Как насчет этого, мой мальчик? Нам обоим есть чем развлечься. Театр, книги, охота за городом. Арена, гонки на колесницах.

- Гонки на колесницах! - Выражение лица Луция загорелось. - Давайте сделаем это! Я хочу увидеть колесницы.