Императорский покер - страница 55

" от Наполеона орден Почетного Легиона, что увековечил своей кистью Дебре на висящей в Версале знаменитой картине: Лазарев целует держащую крест ладонь Бонапарта, а на фоне обнимаются Мюрат с Константином. Атаман Платов получил в подарок портрет "бога войны". Ну и так далее. Большое танго.

Два главных игрока данного представления, закрывшись в шатре, играли свой покер за куски Европы, но за границами парома были ласковы друг к другу, словно парочка любовников, и они все время старались очаровать один другого, "покупая" друг друга. Бонапарт со всей серьезностью рассказывает царю, как, однажды, он спал себе спокойнехонько под стенкой в Египте, и тут неожиданно стенка завалилась, не причинив ему ни малейшего вреда, всего лишь разбудила ото сна. И что оказалось? Наполеон увидел у себя в руке оригинальную, чрезвычайно красивую камею императора Августа. Такой вот знак судьбы! Александр тоже, со всей полагающейся серьезностью рассказывает, что ему тут же необходимо окружить себя министрами, в противном случае он полностью попадет под обаяние собственного брата. Ну да, царь теперь титулует теперь экс-"узурпатора" своим "господином братом" (“Monsieur mon frère”).

Во время прогулки верхом Александр указал на какой-то фрагмент пейзажа и спросил, как здесь можно защищаться и как следует атаковать. Наполеон терпеливо пояснил это "брату", а под конец сказал:

— Если я еще раз стану вести войну с Австрией, а дам вам, Ваше Императорское Величество, тридцатитысячный корпус, и под моими руководством вы научитесь воевать.

Александр почувствовал себя на седьмом небе — быть командующим корпуса у "бога войны" — это огромная честь, ведь уже тогда говорили вслух, что "при Наполеоне Цезарь и Александр Великий были бы всего лишь поручиками".

Они соблазняли один другого точно так же, как соблазняют женщин. Гротескным был весь этот бал в забытой дыре над Неманом, где два коронованных хитреца взаимно жались один к другому и закрывались в шатре, чтобы резать Европу, словно кусок свинины.

Так очаровали ли они себя взаимно? Ну конечно же, естественно. Давайте заглянем им через плечо, когда они пишут письма любимым женщинам. Наполеон писал из Тильзита императрице Жозефине: "Только что я познакомился с Александром, и мне это доставило большое удовольствие. Это очень красивый, добрый и молодой монарх, обладающий большей проникновенностью, чем я предполагал". Александр пишет сестрице Екатерине: "Господь спас нас. Из этого сражения мы выходим без жертв, даже с некоторым блеском. И что ты скажешь на все это? Все время я провожу с Бонапартом, целыми часами мы остаемся один на один. Разве это не какой-то сон?".

А как же было на самом деле? На самом деле, они и вправду были очарованы друг другом, для обоих все это празднество было прекрасным развлечением, они развлекались, играли, гордились собой, радовались как дети: Европа глядит на них, весь мир. Время текло для них словно какой-то золотой сон. Но оба оставались холодными политиками, и их нельзя было "купить" до конца, чтобы партнер по игре влюбился в тебя без остатка, лишая себя ума, словно пансионерка. Это был покер, а пансионерки в покер не играют.

Они любили один другого и ненавидели. Тайники двойственности людской души. Трудно сказать, кто из них больше поддался очарованию другого и насколько долго, уверенно мы можем сказать одно — днем, за пределами шатра, они чувствовали это "нечто", ночью же приходило отрезвление, и в шатре продолжалась игра без взаимных нежностей. Они поддались очарованию минуты, вот и все; ну кто же не тоскует по подобного рода спектаклям и волнениям. Но даже если сердца у них дрогнули, мозги остались холодными и расчетливыми.

Одни историки считают, будто это Наполеон околдовал Александра, другие (и таких больше) — наоборот, что это царь обманул корсиканца, который в Тильзите совершил громадную ошибку, поверив в настойчиво демонстрируемую дружбу. Глупость, определенно тут ничего сказать нельзя. В Тильзите Александр нашептывал пруссакам: "Льстите его тщеславию". Ну, разве это не ответ? Только Наполеон не был идиотом, и в какой-то момент, в беседе со своими у него вырвалось: "Истинный византиец», предупредительный, умелый, двуличный, далеко пойдет!". Вот именно, разве эти слова не раскрывают реалии?