Императорский покер - страница 65
, а в 1798–1799 годах его "кротом" в Париже был таинственный высокий чиновник французских Министерств Иностранных Дел и Финансов с псевдонимом "Ваннелет"[68]. 27 мая 1797 года французская жандармерия даже прихватила д'Антрега в Триесте, причем, с портфелем, полным шпионских бумаг, но в награду за сдачу всех тайн (во время личной беседы с Бонапарт) и небольшую услугу (необходимо было подделать документ) французы — еще не ориентирующиеся, с каким асом имеют дело — организовали ему "побег" в Швейцарию.
Что, черт подери, делало со всем этим Тайное Бюро (Cabinet Secret) Наполеона, организованное уже в мае 1796 года вместо разведывательной службы генерального штаба и штабных разведок отдельных генералов? Данная структура, действующая под руководством бывшего командира кавалерийского полка, Жана Ландре, имела на своем счету крупные разведывательные и контрразведывательные успехи, а так же успешно проведенные провокации. Тогда почему же Бюро не расшифровало "Буларда" и "Ваннелета", не обезвредило д'Антрега раз и навсегда? В общем, дело мутное, загадочное, фактом же остается то, что как раз арест д'Антрега стал концом карьеры Ландре. Подозрительно долго держал он в своих руках портфель шпиона с упомянутыми бумагами. Разгневанный Бонапарт поначалу осудил начальника Тайного Бюро на пятнадцать суток тюрьмы, потом, правда, приказ отменил, но Ландре пришлось подать в отставку.
Зато д'Антрег спокойно вернулся к своим занятиям. Сведения о французской армии и о ситуации в Париже, которые, благодаря нему, попадали в Петербург, были очень ценными, вот только критерий полезности, как нам известно, для царя Павла не являлся чрезвычайной ценностью — все решали его личные предпочтения и переменчивые настроения. Именно в момент такой вот "мигрени" Павел посчитал своего агента "сволочью", и д'Антрегу незамедлительно было направлено сообщение о том, что его с работы увольняют. К его счастью, случилось это 12 марта 1801 года, всего лишь за одиннадцать дней до "апоплексического приступа" императора. Сообщение об убийстве монарха дошло до д'Антрега раньше, чем еле ползущее письмо с "расчетом", и вот тут месье граф дал доказательство своего хитроумия. Рассчитывая на то, что про "изгнание с работы" мало кто помнит (принимая во внимание бардак, царивший тогда в Петербурге, это было оправдано), он сделал вид, будто ничего не знает о смерти царя, и отослал в Россию письмо без даты, в котором… униженно благодарил за предлагаемую ему награду в размере трехсот тысяч рублей, прибавив, что из идейных соображений не может принять столь крупной суммы, и что даже за меньшие деньги и далее станет тщательно выполнять свои обязанности.
Этот красивейший блеф удался, и д'Антрег остался на службе российской разведки, а царь Александр уже 27 апреля 1801 года удвоил ему жалование до шестисот дукатов. Хорошо оплачиваемый, пользующийся покровительством таких величин, как очередные вице-канцлеры Панин и Куракин, а так же министр иностранных дел Чарторыйский, д'Антрег удвоил усилия и через несколько лет, в момент коронации Наполеона, достиг чуть ли не вершин шпионского успеха. Ему удалось перекупить нескольких французских дипломатов, в том числе секретаря французского посольства в Вене, своего старого знакомого, Посуэля. С тех пор вся секретная корреспонденция между Парижем и французским послом в Австрии, Шампаньи, равно как и вся идущая через Вену — к примеру, на Константинополь — перестала быть тайной для Петербурга. Д'Антрег имел своих корреспондентов в штабе французских оккупационных войск в Ганновере, еще он иногда пользовался слишком откровенными высказываниями ничего не осознающих (похоже, не осознающих) приятелей, французских генералов Дюма и Суше. Его дядя, де Баррал, был епископом в Мо, а старый знакомый, Стефан Межан, генеральным секретарем префектуры округа Сены — не исключено, что они поддерживали с ним контакты. В 1802 году двое сыновей его агентов, Дукло и Дельмас, стали членами (весьма вероятно, что благодаря его тайной протекции) Законодательного Собрания.
Проживал он в Дрездене, руководя здесь российским шпионским центром. Наполеон не знал о разведывательных успехах д'Антрега, зато он прекрасно знал, что д'Аетраг — вдохновитель и автор нацеленных в него памфлетов, потому он неоднократно требовал от Саксонского дома выдать ему интригана. Те отказывали, время Аустерлица и Иены еще не пришло, в связи с чем они еще перед Бонапартом не тряслись. Из Дрездена зашифрованные рапорты д'Антрега мчали в сумке специального курьера через Берлин до ближайшей российской почтовой станции (Радзивилув) и дальше, прямиком на стол князя Чарторыйского. В 1804 году этих рапортов было уже так много, что Чарторыйскому пришлось принять на работу группу дешифровщиков.