Искатель, 1977 № 06 - страница 12

— Матушка очень добра… — пролепетала девушка.

— Знаю я эту доброту! — резко, но не повышая голоса, оборвала ее Лена. — Пока лошадь работает, к ней добры, а как вытянет ноги — шкуру сдерут и — на обед собакам… Можешь идти! Без тебя мимо рта ложку не пронесем.

— Хорошо, — покорно ответила девушка.

Попадья стояла за дверью и подслушивала. Когда девушка вышла, она ласково погладила ее по русым волосам.

— Поди погуляй, Зоюшка. Я сама уберу.

И хотя девушка знала, что немытая посуда все равно будет лежать до ее прихода, она обрадовалась возможности провести вечер с подружками.

В сумерках Илья и Федька со всеми предосторожностями пробрались к окраине станицы. За три года службы в разведке Горбунов научился подбирать удобные места в самых различных населенных пунктах. Полазив в нескольких садах и огородах, он обратил внимание на сильно запущенный огород, который, как он помнил, принадлежал бездетной семье Карагодиных. «Видать, Петр не вернулся с фронта», — подумал он. Вспомнил про баню в саду. Дал знать напарнику, чтобы подождал, пробрался во двор.

Дом и сарай оказались давно сгоревшими. От всего хозяйства осталась лишь полуразобранная печная труба да внутренний плетень, отгораживавший когда-то двор от сада и огорода. В саду сиротливо стояла покосившаяся баня. Илья долго присматривался к ней: не забрался ли кто?

— Карр! Карр! — подал он условный сигнал.

Быстро нырнули в небольшой предбанник с глиняным полом. И только тут разогнули спины. Илья неосторожно потянул к себе чуть приоткрытые двери. Громко заскрипели старые петли. Оба вздрогнули, замерли, тревожно прислушиваясь к тишине. Дверь открывать больше не рискнули, протиснулись в образовавшуюся щель, осмотрелись.

Когда-то здесь была жилая времянка, переделанная потом в баню, о чем говорила большая русская печь с низкой топкой. У печи был разобран верх, и поставлен большой железный котел с клепаными стыками. К котлу можно было залезть только по гнилым полатям, тянувшимся от печи до стены у двери. Вдоль стены напротив стояла такая же гнилая широкая скамья. Над ней — небольшое окошко с выбитой рамой. Светились гнилушки, неприятно пахло плесенью. Духота.

— А котел целый! — чуть слышным шепотом удивился Федька, осторожно забравшись на полати.

— Видать, худой, — предположил Илья. — Слазь, а то загремишь…

Федька слез.

— Здесь и будем отсиживаться?

— Я — нет, а ты сиди, покуда не приду.

— Тут как в крысоловке. И не выберешься…

— В окно выскочишь! Я дверь в предбаннике прикрою — услышишь… Наган держи наготове. И вот еще тебе… — Илья на ощупь сунул ему ручную бомбу. — С этой штуковиной как нибудь отмахнешься… Смотри только, не спи! Чуть что — лезь в печь, а то удерешь — ищи потом тебя…

Федька обиженно засопел.

— Ну, ну, не серчай! — примирительно сказал разведчик. — Я ухожу.

Федька остался один в плотной тьме. Глянул в окно на небо, но близко растущие вишни скрыли его своей листвой. Он огорченно вздохнул, осторожно присел на краешек скамьи, предварительно проверив ее прочность рукой. С полчаса просидел неподвижно, вертя в руках оставленную Ильей бомбу и разглядывая светящиеся гнилушки на полатях.

Резкий звук медленно открываемой двери заставил его вздрогнуть и настороженно вскочить на ноги.

Из предбанника послышались осторожные шаги и девичий испуганный шепот:

— Страшна-а… Фрось, зажигай скорей свечу.

Он выхватил из кармана наган и, мгновение поколебавшись, нырнул в печь. Под руками и коленями слабо прохрустела сажа, но было достаточно высоко, чтоб проползти на четвереньках. Пробравшись к дымоходу, просунул туда ноги, повернулся лицом к горловине печи и замер.

Слабый свет тоненькой свечи, какими обычно торгуют в церкви, осветил красноватым светом покрытую белым налетом плесени стену, вернее, видимый Федьке кусок ее и часть оконного проема. Босые ноги тихо прошлепали по глине пола.

— Ставь свечу сюда, — раздался приглушенный голос.

Федька определил, что свечу устанавливают на полати. Три тени топких девичьих фигурок запрыгали в такт колебанию язычка пламени на стене. Это его успокоило.

— Ой, девчонки! Окно-то открытое… — зашептала одна тень, указывая рукой на окно.