Искатель, 2019 № 05 - страница 14
— Почитай, год.
— Где проживаете?
— В этом же доме.
— Чем зарабатываете на жизнь?
— Шью я. Сегодня вот Альбина попросила, чтобы с дитём понянчилась, пока она к вам ездила.
— Вы знали ее мужа?
— Ивана, что ли? Знала, а как же. Я ж частенько у них бывала, мы с одной деревни с Альбиной.
— Как они жили?
— Да как мужик с бабой живут? Чтобы ссоры были, то я не видала. — Она пожала плечами, стараясь не смотреть на Ивана Дмитриевича. — Но дите он шибко любил, вечерами с. рук не спускал, все нянчился. Вином Иван не баловался, как наши деревенские; ну, понятное дело, как всякий мужик, потреблял, не без этого.
— Хорошо. А когда в последний раз встречали Ивана?
— Да в тот вечер, когда он сгинул.
— То есть позавчера? И где?
— Шел, как всегда, в чайную на Тамбовскую.
Путилин отметил это «как всегда».
— И часто туда захаживал?
— Нет, — поняла свою ошибку Ирина и бесцеремонно спросила: — А что вы ищете-то?
Путилину вопрос не понравился, но он ответил:
— Следы преступления.
Собеседница вздрогнула.
Подошел Жуков, прошептал:
— Иван Дмитрич, очень у них чисто, будто нарочно убрались перед нашим приходом, даже полы поскоблили.
— Я думаю, здесь искать больше нечего. У меня есть другие соображения. Топора не находили?
— Нет, — покачал головою помощник.
— Ну и ладушки.
Его Величество Император Российский взирал с портрета на Ивана Дмитриевича Путилина и Михаила Жукова, молчаливо напоминая о неумолимо приближающемся сроке поимки преступников.
— Иван Дмитрич, вы говорили о двух женщинах…
— Я помню, — перебил его Путилин. — Все наличествует — и подозреваемые, и дом возле воды, но связать воедино, понять, что побудило их к такому зверству, я пока не в состоянии. Вот что, голубчик, проверь чайную на Тамбовской. Часто ли там бывал наш убиенный? Проверь и скобяные лавки поблизости от к его дома. Не покупал ли кто топор в последние дни? В особенно-I ста женщины. Иди, Михаил, иди…
Сам же Иван Дмитриевич отправился к извозчикам. Полдня потратил на опросы. Ни один не отозвался о Сорокине добрым словом. «Негодный человечишка» — таким был общий приговор. Похвалялся, что жена стала как шелковая: приучил ее к изрядному послушанию кулаком и плетьми, которых у него было в достатке. Продавал товару мало, но деньжата водились. К ребенку относился как к пасынку.
Путилин воротился в кабинет в отвратительном расположении духа. С одной стороны, напоминала о себе неделя, отведенная обер-полицмейстером на раскрытие убийства, с другой — вставал образ несчастной женщины. Теперь он не был уверен в ее виновности, хотя многое говорило об этом. Противоречивые подробности семейной жизни Сорокиных вносили сумбур в ход рассуждений.
Через полчаса явился Жуков с отчетом.
— Рассказывай.
— На Курской улице в лавке Игнатьева третьего дня женщина купила топор и попросила заправить и без того острое лезвие. Поэтому приказчик ее и запомнил, привязчивая попалась покупательница. Я тайком показал ему Сорокину, однако он ее не признал. Потом показал Ирину Кузьмину. «Она, — говорит, — она!»
Иван Дмитриевич оживился:
— Так-так, а дальше?
— Оказывается, наш покойник посещал не только чайную, но и любил посидеть за графинчиком беленькой в трактире «Муром» на Малом проспекте, хотя есть питейные заведения поближе. И не стеснялся захаживать в дома терпимости. Там его прекрасно знали.
Помощник видел, что начальник ждет дальнейших новостей.
— Про юбку и блузку разузнать не удалось, — развел руками Жуков.
— И на том спасибо.
— Убийцы они или нет?
— А вот это вскорости станет известно. Только навестим госпожу Сорокину.
— Может, привести ее сюда?
— Не надо.
Альбина даже не встретила их, а только громко крикнула, услышав стук, что дверь не заперта.
— Доброго вечера вашему дому, — поприветствовал хозяйку Иван Дмитриевич и через плечо бросил помощнику: — Приведи ее.
Когда Ирина вошла в комнату, в глазах ее горели недобрые огоньки, будто она хотела бросить вызов полицейским. Помощник деликатно оставил начальника наедине с женщинами.
— Не знаю, с чего начать, — пожевал губами Иван Дмитриевич, — но мне многое известно.
— И что же? — прошипела Ирина.
— Многое, — повторил начальник сыска, не повышая голоса. — В особенности об издевательствах господина Сорокина.