Искра на счастье - страница 32

— Я могу вас попросить донести это до всех драконов и еще раз особенно подчеркнуть, чтобы никто не проводил зачатия, пока я не найду причину боли и гибели женщин?

— Да, разумеется, все драконы лично получат вестники с инструкцией, как обращаться с уже беременными наложницами и напоминанием о запрете на проведение новых оплодотворений.

Удивительно, но Алика не могла выкинуть из головы происшедшее: стоило ей закрыть глаза, и она снова утопала в потрясающих ощущениях, которые ей подарил поцелуй с Рангхом.

Ведь она не неопытная девственница, у нее было много мужчин и она, вообще-то, в постели никогда бревно не изображала, не только получая наслаждение, но и умело даря его партнеру. Но тут… Этот поцелуй… Он особенный.

Ей было стыдно признаться, но Алика хотела повторения и… продолжения.

Может быть, причина в том, что она долгое время не была с мужчиной? Нет, не так, «не с мужчиной не была», а «не была с мужчиной, который ее целовал». Да, она хочет поцелуев и хочет ласки и готова сама отдаривать тем же! Но противный дракон после того поцелуя опять принялся ее избегать.

Скотина чешуйчатая! Значит, как ребенка вынашивать, так это она, а как приласкать, так кого-то другого? Дудки, она не позволит так с собой обращаться!

Алика решительно встала с оттоманки, на которой предавалась мечтам и размышлениям, и отправилась к двери, ведущей в женскую часть дворца. Именно из-за этой двери ей доставляли еду, приносили свежее белье и любые женские мелочи. Давно она не была в гареме, надо проверить, что там нового.

«Узнаю, с кем проводит время, все патлы выдерну! Обоим»! — Алика мстительно прищурилась.

Она больше не боялась. Совсем. И была решительно настроена сделать свое пребывание во дворце не просто сносным, но таким, чтобы ей нравилось. Мнение одного отдельно взятого чешуйчатого гада волновало ее в последнюю очередь. Сам ее выбрал и привез? Сам! Сам тиранил ее своей палицей, даже ни разу не пытался по-человечески приласкать и оплодотворения ей устраивал? Сам! Она ничего этого не просила. Ну, вот пусть теперь сам и ответ держит, ей терять нечего!

Рабыни и служанки переполошились и попробовали не пустить Алику дальше на женскую половину. Наивные-е-е! Посмотрела бы она на того самоубийцу, который у нее на пути встанет, когда она так решительно настроена. Правильно — хватило одного взгляда — всех с дороги как ветром сдуло. Правда, одна служанка что-то попыталась, вроде, даже за руку ее, Алику, взяла, но после одного только рявка «Прочь»! сразу испарилась, будто и не стояла только что рядом. Что интересно, Алика гаркнула на имперском, а слуги, как бы, имперский не понимали. До этого. Но только у Алики испортилось настроение, языковой барьер был немедленно сметен: теперь все прекрасно реагировали на имперский, и женщина с облегчением отказалась от надоевшего абарского. Выяснять, слуги прямо сейчас быстро выучили язык Империи или и раньше его понимали, только, то ли придуривались, то ли выполняли чье-то распоряжение, она не стала. Это все мелочи, ее интересовало главное — гарем!

Алика шла вперед, сзади нее, не приближаясь, но и не отставая, следовала перепуганная свита, пополнявшаяся с каждым пройденным коридором. Поняв, что заблудилась, женщина повернулась к эскорту и, удовлетворенно отметив, как все шарахнулись назад, заявила:

— Мне надо в гарем. Быстро, самой короткой дорогой. Кто покажет? — и чуть наклонила голову, послав не самый доброжелательный взгляд.

Сопровождение дружно выдохнуло, пошелестело и вытолкнуло одну служанку. Девушка пискнула и попробовала влиться назад в коллектив, но коллектив встал стеной и попытка не удалась. Еще раз, обреченно пискнув, жертва по стеночке минула заинтересованно глядевшую на нее наложницу и побрела впереди, показывая дорогу.

До собственно, гарема дошли быстро, остались последние двери в чисто женские помещения и тут дорогу Алике заступили два охранника. Служанка-проводник, едва не ползком протиснулась назад и влилась-таки в трясущуюся сзади компанию, оставив Алику один на один с недобро взирающими стражами.

— Ну, и кто это тут мне мешает? — удивилась женщина. — Что стоим, кого ждем?