Испепеляющая рука - страница 2

стр.



  - Ну, Лёха, ну, Настя, скажите же, чем я хуже его?



  - Да ты лучше его! Просто он хорошо пиздит и не сбивается, а ты Вику любишь, поэтому волнуешься, иногда запинаешься, но это бывает, а на самом деле ты гораздо лучше, чем этот Даня. - сказал Лёха.



   - Да Вика ко всем попало клеится. - недовольно добавила Настя - Видишь теперь, что нечего из-за неё плакать?



   Да разве мог влюблённый Еремей понять, о чём ему толкуют?



   Так проходили дни за днями, недели за неделями. Даню сменил Никита, Никиту - Денис, Дениса - Кирилл, Кирилла - Кирьяков, Кирьякова - опять Даня, а Еремей по-прежнему оставался без внимания. Как-то раз, правда, Вика разговорилась с Еремеем, но лишь потому, что никого не было больше рядом. А Еремей был счастлив и весел, как ребёнок. Он опять поверил в возможность счастья с Викой.



   И на следующий же день опять разочаровался. На прогулке был Даня, и Вика в основном занималась только им. Видя, как огорчается друг, Лёха и Настя пытались развлечь его и увести подальше от этой пары. Еремей на время успокаивался, но дома, вспоминая об этом, безутешно рыдал.



   И один раз, когда Настя болела и не могла выйти, а Лёха работал, Еремей отправился гулять один и решил позвать Вику. Он написал ей, и Вика сказала, что может выйти, но когда Еремей спросил, во сколько, она стала его игнорировать. Он позвонил ей, но она не сняла трубку. "Ладно, может, занят человек." - подумал Еремей и пошёл бродить по улицам в одиночестве.



   К несчастью, на пути он заметил Вику и Даню. Он решил спрятаться, чтобы его не увидели и послушать, о чём они говорят, понять, почему Вике интереснее с Даней, чем с ним.



   Самая обыкновенная пошлая тема - кто с кем трахался. Постоянные шутки, такие противные, низкие и гадостные. "И ей это нравится? И она предпочла меня этому дурачку, который только и может, что обо всяких пошлостях говорить?"



   - А помнишь того чудака, который с нами ходил, этого самого, Еремея? - сказал вдруг Даня - Помнишь, я эту шутку рассказывал, а он вот так вот скривился - Даня изобразил Еремея, да так похоже, что Вика расхохоталась.



  - Точно! Знаешь, он всегда на наши шутки так реагирует. Вообще какой-то очень странный, мы как-то с ним беседовали, он что-то про другие миры стал говорить, короче, какую-то хрень нести, мне как бы плевать на эти миры...



   Когда Еремей отошел немного от шока, Вики и Дани уже не было. "Так она надо мной смеётся! Так это Даня со своими глупостями ей дорог, а не я!"



   Бедного Еремея всего сотрясали рыдания, и успокоиться он не мог. Он, как бешеный, нёсся по улицам, не видя и не слыша ничего, и, наконец, дошел до кладбища. Там он сел на берег и заплакал ещё горше.





   Лёха Касьянов пришел с работы, хотел было написать Еремею и увидел на всех его профилях в соцсетях фотографии с надписью "R.I.P." Лёха испугался, стал звонить Еремею, но тот не ответил. И ни через пять минут, ни через полчаса, ни через час он не снял трубку. Насте он тоже не ответил.



   Несчастный Еремей уже никогда ничего никому не смог бы написать, ибо его не было уже на этой земле. Бедняга не пережил насмешек над собой и того, что его променяли на другого. Он покончил с собой.





   Тихо прошли похороны Еремея, на которых были только его родители, Лёха и Настя. Все эти люди искренне любили Еремея, чистого душой, умного и честного, и никто из них не мог смириться с его преждевременной кончиной.



   А Вика тем временем гуляла с Даней и даже не знала, что Еремея больше нет. Ей и потом ничего не сказали, а когда она спрашивала, где Еремей, Лёха и Настя отвечали, что он болеет. Вика печально кивала и тут же забывала.



   А вот Касьянов и Настя не могли забыть друга. Поодиночке или вместе они ходили на его могилу и каждый раз, приходя туда, они видели и слышали что-то странное.



   Они знали, какая у него была любимая песня и помнили её мотив. Какого же было их удивление, когда, придя на кладбище, они услышали её!



  - Тебе не кажется, что где-то играет Vincent Van Gogh? - спросил Лёха.



  - Да, я тоже слышу.- подтвердила Настя и вдруг шепнула ему на ухо: - А глянь направо.