Испепеляющая рука - страница 3
Лёха посмотрел и вдалеке увидел Еремея, собственной персоной, смотрящего на них. Правда, лицо у него очень сильно изменилось: одна бровь была поднята, лоб страдальчески сморщен, а сам цвет лица был неестественно бледен.
- Так он жив! Еремей, братуха! - Лёха побежал к нему, но он тут же исчез.
- И как это понимать? - спросил Лёха. Настя пожала плечами:
- Пойдём отсюда, мне это не нравится. Завтра лучше придём. -и Лёха с Настей ушли.
На следующий день Настя
явилась на кладбище одна, без Лёхи. Она села рядом с могилой Еремея и вспоминала своего горячего, честного, правдивого друга, погибшего от разочарования в реальности. Ей было очень грустно.
И странное дело: вдалеке опять зазвучал Vincent Van Gogh.
"И что это? Откуда это?" - подумала Настя - "Только душу раздирает эта песня, сразу перед глазами Еремей!" - глаза Насти заслезились - "А его теперь нет, остался у меня из друзей только Лёха. Был Вова, но теперь мы не общаемся... А как было хорошо, когда мы дружили!" - на Настю нахлынули воспоминания и она, незаметно для себя, стала вспоминать про Вову и на время забыла про Еремея и про то, что.сидит рядом с его могилой. И Vincent Van Gogh как будто заиграл тише.
Вова этот был лучшим другом Насти в детстве. Они были настолько похожи, что их принимали за брата и сестру, когда они гуляли вместе. По характеру они тоже почти не отличались. Вова, как и Настя был отзывчивым, приятным в общении, но свои чувства показывал только самым близким людям.
Они не общались уже полтора года. Настя сперва не скучала по нему, ибо у неё было много друзей и приятелей, но половину из них оказались ненастоящими, и она с ними общаться перестала.
В конце концов, у Насти осталось только три человека, с которыми она была в хороших дружеских отношениях. Ими и были Еремей, Вика и Лёха. Но Еремей умер, Вике Настя перестала доверять, а Лёха, хоть и был неплохим человеком, не мог заменить Насте всех друзей, тем более, что выходил гулять он два-три раза в неделю, не чаще. И вот тут-то Настя и вспомнила про Вову, и стала скучать по нему. И даже на могиле Еремея она, незаметно для себя, стала думать о Вове.
"Ой, что это я так разностальгировалась?" - спохватилась она через некоторое время - "Ну вот, зачем я про Вову вспомнила, теперь ещё грустнее стало, спасибо!"
Вдруг из-за деревьев и кладбищенских крестов показался чей-то знакомых силуэт и выглянуло лицо Еремея. Он поманил Настю рукой, при этом он смотрел так жалобно, так просяще, что она не могла не пойти к нему. Хотя она и побаивалась, но всё же пошла к Еремею. Правда, как только она подходила к нему, он отдалялся на то же расстояние.
Еремей вышел с кладбища и направился к дому Вовы. Настя шла за ним в недоумении. "И что это значит? Зачем мы туда идём?"
Вдруг Еремей исчез из виду, зато показался другой человек, в котором Настя узнала Вову. "Здороваться или нет?" - мелькнуло у неё в голове - "Ладно, поздороваюсь."
- Привет! - сказала Настя.
- Привет! - ответил Вова и улыбнулся - Ты чего такая грустная?
- Да, у меня друг умер. Еремей. который в твоем доме жил.
- Еремей? Этот-то, с хвостиком?-
- Он самый.
Вова тоже знал Еремея, хоть и не так хорошо, как Настя, и был в шоке, узнав о его смерти. Правда, вскоре их разговор плавно перешел со смерти Еремея на другие темы.
И с этого дня Настя стала общаться с Вовой. Сначала просто здоровались и болтали, потом, как-то раз, погуляли вместе, и с тех пор часто ходили вдвоём на прогулку. Прошло совсем немного времени, а Настя и Вова уже дружили по-старому.
Но в голове у Насти всё не укладывалось, почему их общение началось с того самого прихода на могилу Еремея, во время которого она стала вспоминать про Вову. И что ещё удивительно: с того дня Настя больше не видела призрака Еремея и не слышала его любимой песни, хотя приходила к нему на могилу ещё не раз.
Тем временем Лёха Касьянов, получив, наконец, возможность отдохнуть после двух недель напряженной работы, решил сходить и навестить могилу друга. Правда, идти пришлось в одиночку, потому что Настя гуляла с Вовой, а Лёха не стал им мешать и отправился на кладбище сам.