Испепеляющий разум II - страница 11

— Я все-таки не совсем ее понял. Но не думаю, что об этом стоит говорить вновь. Прошлое уже не изменить…

— Согласен. — Арчон слегка скривил губы и по старой привычке посмотрел на показания приборов.

— А что будет после того, как эта миссия завершится?

Арчон пожал плечами.

— Я уже свое отлетал, капитан. Теперь я правлю планетой. Судьба играет человеком. Думал, погибну где-нибудь в открытом космосе, и мой прах рассеется среди звезд, взрастивших меня. Но выходит иначе… Мое тело похоронят в плодородной земле Звездного Отдыха.

— А Конни станет вашей наследницей?

— Если народ захочет, чтобы она правила им. — Арчон покачал головой. — И если дочь сама пожелает остаться на планете. Я уже говорил вам, космос со страшной силой притягивает ее. В настоящий момент она взвалила на свои плечи очень тяжелую ношу. Когда все это кончится, я полагаю, что Конни во всем доверится Клоду Мейсону и полетит с ним куда-нибудь, где сможет приобрести себе корабль. Нет, у нас на планете не будет престолонаследия…

— Джордан полагает, что она имеет право претендовать на престол.

— Ба! Да этот человек просто дурак! Нет, этому франту не удастся покорить ее, даже если он пообещает ей целую планету. Она хорошо знает жизнь. — Арчон, поерзав в кресле, внимательно посмотрел на Сола. — С другой стороны, предложите ей корабль типа «Боаз» — и она будет вашей.

У Сола защемило сердце.

— Прошу прощенья?

Арчон улыбнулся.

— О, я видел, как вы смотрели на нее, капитан. И знаю, как она смотрит на вас, когда вы не подозреваете об этом.

— Спикер, я уверяю вас…

— Замолчите, Соломон. Я достаточно стар, и меня невозможно ввести в заблуждение. Не притворяйтесь невинным и добродетельным. Она привлекательная женщина, и я уже привык, что мужчины постоянно обращают на нее внимание. Фактически, я горжусь этим.

— Спикер, я — капитан «Боаза», и не могу ни с кем вступать в какие-то интимные отношения. Даже если бы ваша дочь испытывала ко мне интерес, в чем я сомневаюсь, судя по тем словам, которые я слышал из ее уст, она должна выполнять свои обязанности, а я — свои.

— Ага… Что ж, если вам больше нечего мне сказать, то я займусь своими делами. У меня там на планете накопилось много всяких проблем, над которыми я и тружусь во время нашего полета. В том-то и есть его прелесть — находится время для работы. — Он встал. — Что касается командования кораблем, то я полностью доверяю вам. Продолжайте управлять им и не беспокойте меня по мелочам.

— Слушаюсь, сэр.

Арчон остановился у двери.

— Что касается Конни, то тут решайте сами. — Он подмигнул ему. — Итак… удачи вам.

Когда дверь закрылась за Спикером, странное волнение овладело Солом.

Никита нахмурился, стоя перед дверью Литова. Он не доверял этому человеку.

— Представитель Малаков хочет увидеть Помощника Директора Литова.

Дверь ушла в стену, и Никита вошел в каюту сирианца. Как он и предполагал, каюта в точности такая же, как и его собственная, находилась в идеальном порядке. Литов встал из-за столика, на котором находилось переговорное устройство, улыбнулся и протянул руку Никите.

— Рад видеть вас, Никита. Бренди?

— Только одну рюмку.

Литов подошел к резному шкафчику сандалового дерева, стоящего у стены, открыл дверцу, и Никита увидел бархатную обивку алого цвета, а на ней — бокалы. Сирианец взял платиновый сосуд и налил два бокала.

— Ваше здоровье, представитель. — Литов удовлетворенно улыбнулся, чокаясь с Никитой.

— Ваше здоровье. — «Чтоб ты сдох, сирианский ублюдок… Ну хорошо… Так что же ты замышляешь, Литов? Принимая во внимание тот факт, что Гулаг постоянно голосовал за твое уничтожение, чего ты хочешь от меня теперь? Это примирение или вызов?» Никита вздохнул, сделав глоток восхитительного напитка.

Литов указал ему на антигравитационное кресло, сам сел напротив, положив ногу на ногу.

— Пока что, благодаря заботам Братства, мы совершаем вполне приятное путешествие. — Он сделал жест рукой в сторону каюты. — Не сказал бы, что это роскошные апартаменты, но все здесь функционирует нормально.

— Братство не строит роскошных кораблей. — Никита пожал плечами. — Но, по сравнению с Гулагом, жизнь тут — просто буржуазный рай. — Он сделал вдох и приложил палец к носу. — Я не чувствую тут запаха разложения…