Исповедь Джо Валачи - страница 4

Розенталь был уверен, что этот ответ поможет утрясти все проблемы. Но, как оказалось, мы опоздали, и 1 февраля 1966 года делегация из 12 итало-американцев встретилась в Вашингтоне с Катценбахом, Хандли и Фредом М. Винсоном, заместителем прокурора по уголовным делам. В состав делегации входили четыре конгрессмена — Питер В. Родино-младший, Джозеф Г. Миниш и Доминик В. Дэниелс (все — от штата Нью-Джерси), а также Фрэнк Аннуцио от штата Иллинойс. Они потребовали остановить издание рукописи и грозили дойти до Белого дома.

Покойный сенатор Роберт Ф. Кеннеди, который прежде занимал пост генерального прокурора, также не смог меня утешить, когда я пришел к нему посоветоваться. «Они собираются к президенту Джонсону, — сказал он. — Тот вполне может с ними спеться. Велит Нику дать отбой затее с книгой, а Ник бороться не станет».

Хотя доподлинно не известно, что именно произошло между Джонсоном и Катценбахом, мне удалось выяснить, что протесты были переданы президенту его специальным помощником Джеком Валенти. Вскоре после этого Министерство юстиции полностью изменило свою позицию в отношении книги Валачи, несмотря на то, что ключевые фигуры Министерства были против этого. До тех пор, пока за дело не взялась администрация, Винсон был категорически против. Хандли, превративший борьбу с организованной преступностью в приоритетное направление деятельности министерства, рассказывал мне потом, что именно это и стало одной из причин его отставки. Заместитель генерального прокурора по вопросам гражданского права Джон Дуглас, в обязанности которого входило обеспечение судебных процессов по запрещению книги, тщетно пытался найти компромиссное решение. Наиболее ясно выразил замешательство министерства известный своей прямотой Дуглас, когда я попытался завести с ним разговор на эту тему. «Питер, — сказал он. — Я даже не собираюсь говорить с вами об этом в неофициальном порядке».

И вот 8 февраля мне позвонил Джек Розенталь. «Боюсь, — сказал он, — нам придется сворачивать дела».

— Что произошло? — спросил я.

— Нас совсем доконали.

Я сказал Розенталю, что не могу понять, как Министерство юстиции, самое независимое из всех министерств, может столь легко поддаваться откровенному политическому давлению.

«Знаете, — сказал он, — нет ни окончательного решения, ни официального распоряжения, но дела наши из рук вон плохи. Надежды у меня почти не осталось».

После того как было решено книгу «зарезать», мне предложили материально компенсировать затраченное время и понесенные расходы, но до конкретной суммы разговор не дошел, потому что я наотрез отказался.

Покойный сенатор Роберт Кеннеди, который был моим другом, рассказал мне, что Катценбах, тоже близкий ему человек, просил его «поговорить» со мной. Кеннеди отказался вмешиваться, поскольку считал предосудительным для Министерства юстиции отказываться от своего слова, коль скоро оно уже дало добро на публикацию рукописи.

Все это только укрепило мою уверенность в необходимости публикации книги, и я нанял адвокатов. (Пол Макардл, назначенный Министерством юстиции представлять Валачи в суде, решил, что дело зашло слишком далеко и, к всеобщему удовлетворению, вышел из игры. По его словам, он не рассчитывал на «борьбу с Белым домом»).

10 мая 1966 года Министерство юстиции обратилось в окружной суд Вашингтона с просьбой запретить мне «распространение или публикацию рукописи», после чего пресс-релиз с этой информацией был доставлен лично каждому из четырех конгрессменов, входивших в делегацию протеста, которая посетила министерство 1 февраля.

Впервые в истории США генеральный прокурор возбудил в суде дело о запрете книги.

Как-то вдруг публикация рукописи, которую Министерство юстиции превозносило как огромный вклад в дело охраны правопорядка, стала вредной для этих же целей акцией. Если у кого и были прежде сомнения относительно политического давления во всей этой истории, то Нью-Йоркский судья Сэмюэль ди Фалько быстро их рассеял. Будучи председателем Итало-американской лиги по борьбе с диффамацией, он направил в различные итало-американские организации по всей стране телеграмму следующего содержания: