Источник (Долг) - страница 17

— В таком случает, заключим нашу клятву согласно старому обычаю. — Дон Франсиско протянул идальго руку и тот крепко пожал ее. Отныне они обязаны друг другу до следующей встречи.

Оставив отца и дочь за углом, Альвар зашагал прочь. На душе было сквернее, чем раньше. Проклятая честь как власяница[22], рано или поздно сживет со света любого. Ее тяжело носить, зато ничего не стоит потерять, равно как и саму жизнь.

Солнце жгло палубу девятый день подряд. Каравелла шла на всех парусах, разрезая носом прозрачные волны. Шла по двадцать восьмой параллели прямым курсом на Кубу. Моряки на борту выполняли указания кормчего, ведущего корабль. Земля осталась далеко позади, и теперь вокруг не было ничего, кроме темно-синего полотна океана, затянутого молочной дымкой.

Альвар Диас стоял на носу «Сарагосы», вглядываясь в полосу горизонта, на которой примерно через семь недель должны были появиться очертания первых островов Вест-Индии. Кардинал запретил им там останавливаться и сразу идти на Кубу. С каждым годом туда прибывало все больше авантюристов, поэтому попытаться закупить провизию, не привлекая к себе внимание властей, они могли только там.

Стоило ли говорить, что экспедиция проходила в условиях строжайшей секретности. Конкистадорам запрещалось открывать новые земли, давать названия бухтам и островам, мимо которых они будут проплывать, и тем более обращать индейцев в христианскую веру. Условия неслыханные для церкви. Альвар чувствовал, что происходит нечто важное, что-то, что изменит жизнь каждого, кто находился на борту.

По правую руку от идальго на планширь облокотился капитан Пантоха. Это был пожилой моряк с распущенными седыми волосами и желтыми, как моча, зубами. Он давно не ходил на кораблях и не видел открытого моря, поэтому согласился плыть на любых условиях. О том, какая участь была уготована ему и его команде на обратном пути он, конечно, не догадывался, но даже если бы кто-то из итальянцев и проговорился, Пантоха все равно дал бы согласие. Для него море оставалось колыбелью с детских лет, и вернуться в нее было единственным желанием старого мореплавателя.

— Я волнуюсь, сеньор Диас, — неуверенным голосом произнес Пантоха, вытирая вспотевший лоб рукавом рубахи. — Пропал мой второй помощник. Четыре дня назад исчез вахтенный, сегодня помощник. Оба пропали ночью. Команда считает, что вояж проклят.

— Возможно, он выпал за борт, во время дежурства, — предположил Альвар, для которого такие долгие морские путешествия были в новинку. Одному Богу известно, что творится в открытом море в отсутствие человека, поэтому пропажу двух моряков идальго считал не более чем трагической случайностью.

— Исключено. Сразу видно, что вы не моряк!

— Ну и куда они, по-твоему, делись?

— Санчес считает, что их утащил морской змей, но, по-моему, Кристобаль и Эрнандо стали жертвами дьявола. — Старик Пантоха перекрестился, устремив на идальго настороженный взгляд.

— Если это все, то ты свободен, — коротко отозвался Альвар, продолжая наблюдать за линией горизонта.

Суеверию моряков нет предела. Даже появившийся на судах сравнительно недавно индейский гамак вызывает у некоторых отторжение, и они по привычке продолжают спать на палубе или в ужасном форпике. Отец всегда говорил: «Кто верит в приметы, тот подыгрывает черту». Может статься, кто-то из испанцев действительно стал одержим духом сомнамбулы, и решил прогуляться по планширю.

Капитан удалился, но Альвар пробыл в одиночестве недолго. За спиной раздался тяжелый стук каблуков. Магистр ордена святого Виталия Миланского сторонился команды, предпочитая общество равных себе людей. В жару высокородный итальянец спал в гамаке, а по утрам и под вечер тренировался на палубе в компании верных рыцарей. Неудивительно, что испанцы стали недолюбливать кабальеро. Впрочем, сам Альвар тоже был не в восторге от знатного сноба.

— Диего Веласкес не позволит нам покинуть Кубу, пока мы не скажем ему, зачем приплыли. Можете мне поверить, его заинтересует старый корабль битком набитый итальянскими рыцарями.

— Нас заверили, что Сантьяго-де-Куба только строится. В отличие от Баракоа, где каждый корабль на счету, там мы сможем действовать под прикрытием всеобщей неразберихи, — ответил Альвар, стараясь не смотреть на собеседника. — Пройдет день или два, прежде чем альгвасилы почуют неладное. В конце концов, Диего Веласкес губернатор и у него есть заботы поважнее, чем высматривать новые корабли.