Истории Бедлама - страница 14

С громким треском, часть крыши сарая обвалилась.

— Дядя Генри! Хэнк! — закричала Дороти. Тетя Эм схватила Дороти за плечи с беспокойством наблюдая за дверью сарая, больше всего желая, чтоб ее муж и работник появились. Дядя Генри выскочил из двери, следом за ним Хэнк, оба кашляли и задыхались. Дороти судорожный вздохнула от облегчения и потеряла сознание.

— … Я поскользнулся на внутренностях свиньи, — услышала она, но была слишком слаба, чтобы открыть глаза. Послышался тяжелый вздох. Это была тетя Эм.

— Что… что она сделала, Генри? — прошло около минуты, прежде чем дядя Генри мог ответить.

— Она… э-э… она… ну, она получается разорвала свинью голыми руками.

Дальше судорожные всхлипывания.

— Но она просто ребенок! — тетя Эм открыто расплакалась. Горячие слезы капали на лицо Дороти.

— Эм, следующим может стать кто-то из нас. Вы не знаете, на что она способна, — сорвался дядя Генри. Дороти никогда раньше не слышала, как кричит дядя Генри.

— Вы должны сделать это сейчас, госпожа Эм, — послышался рядом голос Хэнка. — Стало быть, она это сделала. Она опасна для всех, даже для нее самой.

Дороти изо всех сил пыталась заговорить, но была слишком слаба, чтобы очнуться от кататонии.

— Давайте отнесем ее в дом, — дрожащий голос тети Эм утонул в звенящем колоколе приближающейся пожарной бригады.

Дороти чувствовала, как ее взвалили на одно плечо ее хрупкой тети и другое сильного дяди Генри, носки ее когда-то сияющих туфелек сейчас волочились по камням, на пути к ферме. Собрав все свои силы, она открыла глаза.

Поле. Горящий сарай и лязг красной пожарной машины. Голос начальника бригады, который кому-то кричал искать хорошенько. Свиньи и лошади неприкаянно бродившие неподалеку. И там, на кукурузном поле, свисающий со своего деревянного креста Страшила, отлично видимый в свете луны.

— Присаживайся, — сказал врач за столом, указывая авторучкой на стул. У доктора был нос картошкой, на самом кончике чудом держались очки с толстыми стеклами. Когда он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на Нелли, ей сильно хотелось рассмеяться, она закашлялась, чтоб скрыть смех. Толстые линзы делали светлые глаза на бледном, морщинистом лице, по-рыбьи большими.

Солнечные лучи струились из окна, подсвечивая его серебристо-серые волосы и бороду. Там, где Нелли ожидала найти обычные для таких кабинетов грамоты в рамках и медицинские награды, на стене за его столом, стоял стеллаж с банками заспиртованных биологических образцов и пугающих устройств, непонятного назначения. Какие-то наброски странных механизмов. Один из них был приколот рядом с фотографией готового проекта, который оказался какой-то кроватью с проводами и ремнями. Единственное личное, что тут было, это фото улыбающейся молодой девушки, стоявшей рядом с красивой брюнеткой.

— Нелли Блай, верно? — доктор Браун толкнул очки вверх по переносице и наклонился вперед, изучая ее, пока она осматривала странный кабинет.

— Это я, — сказала она, глядя на другую странную фотографию, где гордый доктор стоял у металлического ящика с человеческий рост с кучей шлангов и датчиков.

— А скажи мне, Нелли. У тебя много знакомых?

Нелли перевела взгляд на доктора.

«Это новая проверка на психическое здоровье? Сколько людей в моем кругу общения?» — подумала она. Но она пришла сюда, чтобы получить ответы, а не давать их, так что пусть гадают.

Нелли потянулась к, как оказалось, зародышу кота в банке, которая стояла ближе всего к ней, и заглянула через стекло.

— Это, безусловно, самое странное соленье, из всех, что я видела.

Доктор забрал банку обратно.

— Друзья? Семья, может быть? — продолжил он.

— Да. Сюда, кис-кис! — позвала Нелли и потянула банку к себе, полностью, казалось, занятая мордочкой полусформировавшегося котенка.

Доктор Браун встал, взял банку и брякнул им по полке, существо заколыхалось взад и вперед в своем доме из формальдегида.

— О! — воскликнула Нелли, ударив руками о край стола. — Это такая проверка?

Он перегнулся через стол, сокращая расстояние между ними.

— Я задаю вопросы, мисс Блай, а не вы. Есть ли у вас какие-нибудь живые родственники?