Истории Бедлама - страница 41
В отличие от милого внешнего вида дома внутри было мрачно. Люстра в коридоре была из черных кристаллов, а шторы и ткани имели ужасные оттенки черного, малинового и темно-зеленого.
На стенах висели выцветшие фотографии улыбающихся семей. Одна из них привлекла ее внимание. Молодая, красивая девушка с длинными волосами, яркими глазами и ямочками от улыбки сидела под цветущим деревом, с довольной полосатой кошкой на коленях. Фотография была снята со слишком большого расстояния, чтобы можно было рассмотреть лицо девушки в деталях, но она выглядела смутно знакомой.
— Как это возможно? — Нелли выдохнула, коснувшись картины.
Пока она удивлялась фотографиям, ветер принес в ветхий дом ужасное зловоние. Нелли заткнула нос и шагнула в гостиную. И увидела то, что заставило ее заткнуть рот.
Трупы людей, принесенные с дороги снаружи, художественно сплетались с колючей проволокой, шпагатом и лентами. Некоторые из их частей тела были плотно обернуты в чистую ткань, но недостаточно, чтобы полностью скрыть лица, пораженные горем. Мухи роились и гудели вокруг разлагающихся тел. От вони у Нелли защипало нос, и она в отчаянии огляделась, пытаясь найти ближайший выход.
— Ш-х! — прошептал кто-то, так громко, что почти вслух. — Она здесь! Принеси чай!
Нелли вырвалась через черный ход и глубоко вздохнула. За домом, под раскидистой ивой была зеленая лужайка, единственное яркое пятно в почерневшем пейзаже, который простирался во всех направлениях. На этом участке травы стоял смехотворно длинный стол, вокруг которого аккуратно стояло множество разномастных, но элегантно резных, стульев с высокими спинками. Перед каждым стоял прибор на нетронутой белой скатерти. Блюда, чашки чая и многоуровневые сервировочные тарелки были такие же разномастные, но все они были сделаны из изысканного китайского фарфора. На столе стояла какофония из полупрожаренных лакомств, а также чайники всех форм и цветов. Резные стулья и стол, на первый взгляд, казались красивыми.
При ближайшем рассмотрении Нелли заметила, что искривленные ножки стола, спинок и подлокотников стульев состояли из частей тела: женские ноги, мускулистые мужские руки.
Наиболее странными были объекты под ивой. Крупные, почти непрозрачные, кристаллические побеги, торчали из земли, каждый из которых окружали мелкие кристаллы, которые, казалось, выросли из зеленой травы. Нелли подошла ближе и потянулась к побегу.
К ее удивлению, что-то внутри этого двигалось. Она прижалась лицом к гладкой поверхности и поставила руки козырьком, чтобы лучше видеть. Она обнаружила большого белого кролика, чьи конечности тела были перешиты как попало. Его торс двигался, когда он дышал, голова торчала из плеча, розовый нос дергался, а голубые глаза смотрели прямо на Нелли. Она ахнула и отступила.
Фиолетовый кристаллический побег возле побега кролика был сломан и открыт, вокруг валялись осколки. Из него сочилась вязкая, темно-красная жидкость.
Другой зеленоватый побег с мухоморами у основания, внутри хранил колоссальную гусеницу с острыми выпуклыми клыками. Ее зелено-желтое пятнистое тело извивалось, когда она смотрела своими молочно-белыми глазами и несколькими из многочисленных ног пыталась разбить свой стеклянный кокон. Нелли осторожно прошла мимо другого разбитого коричневатого кристаллического побега к столу.
— Видите ли, некоторые из нас убежали, — мелодичный шепот поплыл в сторону Нелли. Она оглянулась, но не смогла найти источник нового голоса. За ним последовало хихиканье, но звук теперь шел с другой стороны. Нелли подошла к столу и коснулась спинки одного из пустых стульев.
Тоненький приглушенный голос, казалось, исходил откуда-то со стола.
Нелли проследила звук до ярко-синего чайника с черно-белой засохшей чайной массой. Она подняла крышку, и эхо-голос продолжал:
— Нет мест! Нет мест! — закричал другой голос, откуда-то рядом. Нелли опустила крышку чайника и развернулась.
— Нет мест… — повторил высокий костлявый коричневый заяц, шатаясь, он шел к противоположной стороне стола. На нем была одежда, будучи когда-то тщательно подобранной, была потрепана и запятнана. Грустно изможденный заяц опустился на стул, бросил длинные худые задние ноги на стол и поднял винный бокал, наполненный красной жидкостью.