Истории без любви - страница 36

Хотя он еще учился, о нем уже говорили в студенческом научном обществе, на заседаниях кафедры и даже писали в институтской многотиражке. Исследование Белогуренко по кристаллизации металлов в гравитационном поле, которое затем стало его дипломом, выходило за рамки обычных студенческих работ, было отмечено премией, а статья опубликована в солидном научно-теоретическом журнале.

Это был тот жизненный экспресс, который мчал молодого человека вперед к неведомой, но, бесспорно, большой цели, к еще неясным, но явно великим свершениям... Все было четко, определенно и не оставляло лазейки для сомнений. Его личный, Вали Белогуренко, поезд следовал строго по расписанию...

Экспресс замедлил ход после окончания института, когда Валя поступил в отдел Шефа. Тот предложил ему заняться новыми сплавами на основе тугоплавких металлов — ниобия и молибдена. Это была задача для первооткрывателя, и Валентину уже самому приходилось отсыпать полотно, укладывать шпалы и рельсы для своего поезда. Да и тот перестал быть экспрессом, а как-то незаметно превратился в заурядную маневровую «кукушку», на которой едут в начале пути все молодые научные сотрудники.

Если поиск в любой области науки изобразить графически, то получилась бы нудная кривая, карабкающаяся вверх, с редкими пиками отдельных удач.

Начало научной деятельности Вали Белогуренко совпало по времени с очень суровым для честолюбцев утверждением: «Время одиночек в науке миновало». В патоновском же институте принцип «единоличника» вообще всегда был не в моде. В отличие от сверстников Валя реально посмотрел на вещи и заставил себя на какое-то время распроститься с образом молодого исследователя, совершающего подвиги в науке «а ля супруги Кюри».

Он занимался новыми сплавами. Но мало получить новый материал на опытной установке, надо еще досконально знать все его «способности» и полнее выявить «рабочие возможности».

В трудовой книжке Белогуренко записи тех лет мало чем отличались от пометок в документах его сверстников. Младший научный сотрудник, старший инженер, наконец, руководитель группы. От диплома до кандидатской диссертации лег путь в пять с половиной лет. Обычный в Институте электросварки. Заговорили о Белогуренко уже после защиты, которая прошла с блеском, без единого «черного шара». Работа была признана необычной. Даже оппонентами, которыми на той защите были «варяги» из Москвы.

Результаты его диссертации, в соответствии с принципами института, вскоре были переданы в один из прикладных отделов и начали стремительный путь в практику, материализуясь в части атомных реакторов, МГД-генераторов и иные «хитрые штуки». Прочность становилась одним из необходимых качеств в поступательном развитии техники. И Валентин Белогуренко уже твердо считал, что отныне это будет его темой навсегда, в которой он еще удивит мир.

Но, совершая свое восхождение, Белогуренко думал, что поднимается на некую неприступную гору. Шеф считал иначе. И трудное путешествие своего сотрудника оценивал, как методичный подъем на всего лишь довольно крутую возвышенность. Оттуда, как известно, обзор меньший, чем с горной вершины, хотя горизонт и кажется ближе. Шеф не скрывал своих взглядов и достаточно тактично высказал их новому кандидату наук. Но разговора тогда не получилось. Вино успеха — слишком коварный напиток: не только бодрит, но отменно кружит голову. Валентин считал, что его поезд, пусть уже не экспресс, но скорый, движется четко по графику. Есть новые работы, есть выход, результаты, наконец, внедрение...

В исследовательской работе кризисные ситуации случаются часто. Некоторые, боясь измельчить силу главного удара, стремятся, словно бреднем, охватить широкий круг проблем. Но под силу это немногим. И зачастую рыбак не тянет невод, а сам, увлекаемый сетью, выплывает на бурную стремнину, где нет сил выгрести. Проходит время, окружающие лишь констатируют этот факт и в уже прошедшем времени говорят о таком ученом, как о талантливой, но, увы, растратившей себя личности.

Другие, наоборот, избрав одну очень узкую область, уподобляются рыболовам на Москве-реке, которые терпеливо коротают на набережной вечера с удочкой, таская редких окуньков в надежде поймать солидную щуку. Запас знаний таков, что уже пора сменить примитивное удилище хотя бы на спининг. Но они одержимо смотрят на неподвижный поплавок, боясь пропустить миг удачи, медленно, но верно набирают «мелочь» на свою уху и, как правило, упускают главное, хотя считают себя все понимающими рыболовами.