Истории Подонков - страница 5

— все вокруг темное, а не серое

— говорят, что «ночью все кошки серы». Не знаю.

Но подозреваю, что разговоры о кошачьей окраске высосаны из среднего пальца правой руки.

Ведь поиск и дальнейшей цветовая идентификация черных кошек в темных помещениях приводят в конечном счете к душевному расстройству. Происходит это так:

— Искатель либо Находитель начинает сам придумывать истории, в которых черные кошки становятся разноцветными, а темные помещения превращаются в места, служащие для сортировки животных по цвету.

Таким образом, утверждение, что «ночью все кошки серы» верно лишь в узко-специальном идиоматическом аспекте. А вне его является неверным и, более того, глупым. К тому же противоречит ОСНОВНОМУ ЗАКОНУ НОЧНОГО ВРЕМЕНИ (ОЗНВ), звучащему так:

«Ночью ничего не видно»

Дополнение к ОЗНВ:

Все, что видит Смотритель либо Разглядыватель, является продуктом его собственного воображения, основанным на вымышленных объектах (в данном случае, это — кошки), найденных Искателем либо Находителем в минуту душевного расстройства.

Вывод из ОЗНВ:

Серая кошка, найденная и увиденная ночью в темном помещении является последним доказательством своего собственного существования.

NB. Но не более того.

Вывод из вывода из ОЗНВ № 1:

Поверив в существование этой кошки, мы становимся на сторону душевного расстройства и вступаем в неразрешаемое противоречие с ОЗНВ. Мы перестаем считать ночь темной и начинаем считать темной серую кошку, в существование которой мы так опрометчиво поверили.

NB. Так опровергается ОЗНВ.

Вывод из вывода из ОЗНВ № 2:

Не поверив в существование в темном помещении найденной и увиденной серой кошки, мы подтверждаем ОЗНВ, но в конечном счете все равно приходим к душевному расстройству, так как не в силах вынести существование реального объекта (в данном случае это — кошка), в который мы так опрометчиво не поверили.

NB. Но не более того.

Примечание. «Размышления» основаны на противоречии между поговоркой «Ночью все кошки серы» и утверждении о невозможности отыскания черной кошки в темной комнате.

За барабанщика: Хватов

Подпись

С чем может сравниться утреннее желание курить? С поездом, бесшумно скользящим по ржавым рельсам прямо в ад. С Капитаном Звездолета, зашедшим в сортир на своем родном корабле и вытянутым в открытый Космос через сушилку для рук. Со стулом, на сиденье которого лежит кнопка, к которой прикреплена бритва «Нева», которая вставлена в небольшой динамитный патрон, шнур от которого тянется далеко за ограду, на которой висит табличка «Вход воспрещен. Зона ядерных испытаний». С чем еще? С ласковой улыбкой, застывшей на лице молодой женщины через две секунды после падения ее в канализационный люк. С гнилыми яблоками, разрезав которые, видишь кучу зеленых червей, парочку длинных белых гусениц, а в крайнем случае — домашнего скорпиона, чей укус, конечно, смертелен, но только на территории дома.

А с чем может сравниться ощущение от выкуренной утром сигареты? С пронзительными воплями обезумевших дворников? Со старым носовым платком, понюхав который, начинаешь испытывать легкое головокружение и далекие позывы к тошноте? Со студенткой, в рюкзаке которой лежит учебник по химии, бутерброд с колбасой, рваные колготки, две сломанные авторучки, книга Н. Перумова, фотография М. Джексона, любовная записка, чистые тампоны, бутылка пива «Балтика № 3», губная помада ярко-красная и бледно-розовая, тушь, флакончик духов «Цветы России. Ромашка», а на самом рюкзачном дне — настоящий браунинг с тремя патронами: первый — профессору химии, второй — студенту N, и третий — себе, либо студенту Z.

Похоже, все. Больше сравнивать не с чем. Хотя, нет, еще не все. С чем можно сравнить собственно курение? С телевизором, день изо дня показывающим самого себя? С туристом, вышедшим из пункта А в надежде, что в пункте В окажется лучше? С подводной лодкой, страдающей кессоновой болезнью? С альпинистом, покорившим самую высокую точку планеты, спустившимся вниз и пустившим себе пулю в лоб, так как он неожиданно вспомнил, что не нацарапал на вершине «Маша + Петя = Love»? Без этих слов покорение становилось бессмысленным. Это как водится.