История Италии. Том II - страница 21

, и немало патриотов, убежденных сторонников создания единой Итальянской республики. В июле 1798 г. они выступили с резкой критикой политики умеренных, упрекая их в отречении от республиканских идеалов и в том, что они оправдывают грабежи французов и сами злоупотребляют своим положением[80]. Это вызвало немедленную реакцию со стороны французских военных властей, закрывших под предлогом борьбы с «анархией» и клеветой на существующие власти Конституционный клуб и все другие политические клубы и общества. Не ограничиваясь этим, они предложили римскому правительству распустить также любое литературное, научное, художественное, сельскохозяйственное и торговое общество, которое «своими действиями и дискуссиями способствует нарушению общественного спокойствия и вызывает неуважение к властям»[81]. Этот погром демократических организаций сопровождался введением на всей территории республики строгой цензуры на все газеты и все издания и книги, посвященные «любому политическому, физическому, гражданскому или моральному предмету»[82].

Раскол в республиканском лагере еще более усложнил и без того трудное политическое и экономическое положение республики. Жесткий контроль и самоуправство французов сковывали инициативу республиканских властей. В сентябре 1798 г. в своем воззвании консулат вынужден был признать, что «законы не выполняются, публичная администрация бездействует, а каждая коммуна выглядит как обособленная республика, чуждая интересам великой семьи»[83].

Грабежи французов и все более ясно обнаруживавший себя захватнический характер итальянской политики французской Директории вызвали перелом в сознании радикально настроенных патриотов как в Риме, так и в других частях Италии. Убедившись в беспочвенности надежд на то, что правительство Франции окажет содействие в разрешении итальянского вопроса, многие патриоты переходят на антифранцузские позиции. Этот сдвиг в настроениях многих итальянских республиканцев левого толка был ускорен событиями, которые произошли в конце 1798 — начале 1799 г. В декабре 1798 г. французы решились, наконец, покончить с монархией в Пьемонте. Однако после того, как король Карл Эммануил IV был водворен из страны, французское военное командование не допустило провозглашения здесь республики, и в феврале 1799 г. Пьемонт был присоединен к Франции. К этому времени в Северной и Центральной Италии уже широко распространились оппозиционные настроения, что привело во второй половине 1798 г. к созданию тайного «Общества лучей» — разветвленной заговорщической организации, имевшей группы своих сторонников в Болонье, Модене, Венеции, Брешии, Милане, Турине и Генуе. Заговор не носил подчеркнуто антифранцузского характера— порвав с официальной Францией тех лет, выступив против контрреволюционной парижской Директории, итальянские республиканцы, участники заговора, постарались заручиться поддержкой французских революционеров и связались с этой целью с якобинцами и с оставшимися в живых сторонниками Бабефа[84]. Решительное противодействие Директории установлению тесных связей между итальянскими республиками и тем более их слиянию приводило ко все более широкому распространению среди передовых патриотов убеждения, что только единая итальянская республика сможет отстоять свою независимость от захватнических устремлений как Франции, так и Австрии. Таким образом, сопротивление своекорыстной политике Директории вызвало дальнейшую конкретизацию идеи единой Италии и ее перенесение в плоскость политической борьбы. Директория, относившаяся крайне недоброжелательно к сторонникам итальянского единства, старалась осуществлять новые завоевания на Апеннинском полуострове таким образом, чтобы они не содействовали укреплению здесь республиканских режимов. После свержения великого герцога Тосканского власть на территории Тосканы стала осуществлять французская военная администрация, а утверждение республиканских порядков на Юге страны, в Неаполитанском королевстве, произошло вопреки воле Директории; поэтому французский командующий генерал Шампионне, разгромивший неаполитанские войска и с сочувствием отнесшийся к действиям неаполитанских республиканцев, после своего возвращения в Париж был арестован и отдан под суд