История Италии. Том II - страница 30
Наступление русско-австрийских войск сопровождалось почти всеобщим восстанием населения городов и деревень, которое изнемогало от грабежей и поборов французов и воочию убедилось в том, что республиканский режим принес ему новые налоги, реквизиции, контрибуции и дороговизну, сводившие на нет выгоду от отмены феодальных податей и десятин. В Пьемонте и Тоскане (последней французы своими реквизициями и грабежом причинили ущерб в размере 20 млн. ливров[109]) отряды восставших крестьян, возглавляемые фанатичными священниками, офицерами-роялистами, а также австрийскими агентами, нападали на отступающие французские части и, врываясь в города и селения, устраивали поголовное избиение республиканцев, грабили их дома.
Постоянно осложнялось положение и в Римской республике. Нехватка продовольствия достигла таких размеров, что власти вынуждены были нормировать продажу хлеба и муки, ввести карточки и отдать распоряжение выпекать хлеб только в особых общественных пекарнях. Несмотря на повторные угрозы властей, крестьяне отказывались принимать бумажные деньги, утаивали зерно, прекращали полевые работы и поднимали восстания[110]. Уже в январе 1799 г. командующий французскими войсками указывал республиканскому правительству, что его первоочередная задача заключается в «успокоении духа восстания и мятежа, который стремится завладеть всеми частями республики»[111]. Французский генерал старался при этом представить религиозный фанатизм в качестве основного орудия зачинщиков восстаний. Однако составители доклада сенату в марте 1799 г. вынуждены были признать, что реквизиции и грабеж являются главной причиной крестьянских мятежей. «Если мы не хотим обманывать самих себя, то в этих насилиях, а не в действиях аристократии, следует усматривать причину большинства восстаний, охвативших республику; это пламя, которое сжигает и разрушает наши департаменты»[112]. Только в феврале и марте 1799 г. карательные отряды французов и местная национальная гвардия усмиряли восстания в районах Нарни, Корезе, Терни, Алатри, Ристи, в Сабинских горах и Чивитта-Веккиа[113].
Это пламя крестьянских восстаний, раздуваемое клерикально-монархической реакцией, все шире охватывало и Неаполитанскую республику. До того, как осложнилась обстановка в Северной Италии, немногочисленная французская армия, находившаяся в Неаполитанской республике, могла еще поддерживать республиканский строй. В феврале и марте французы, используя артиллерию, с беспощадной жестокостью подавляли мятежные Абруццы и расправились с восставшими районами в Апулии. Число убитых жителей определялось тысячами. Учиненные французами грабежи (в частности ограбление особенно почитавшихся церквей, в которых хранились мощи святых) вызвали еще большее озлобление населения и дискредитировали местных республиканцев. Успехи русско-австрийских войск в Северной Италии заставили французов отвести свои войска из Апулии, а затем, оставив небольшие гарнизоны в Неаполе, Капуе и Гаэте, направить основную часть войск на север. Тем временем армия Руффо, овладев Базиликатой, вступила в Апулию и в мае захватила города, еще находившиеся в руках республиканцев. Посланные адмиралом Ушаковым с захваченного им у французов о. Корфу несколько русских военных кораблей под командованием капитана II ранга Сорокина действовали совместно с турецким флотом у побережья Апулии, подавляя очаги республиканского сопротивления. После захвата Апулии санфедистская армия (к которой в начале июня присоединился отряд русских военных моряков в составе около 500 человек во главе с капитан-лейтенантом Белли) медленно двинулась к Неаполю.
Среди низов столицы к тому времени возобладали антифранцузские и антиреспубликанские настроения. Из-за крестьянских восстаний Неаполь плохо снабжался, резко подскочили цены на продукты первой необходимости, в городе было много безработных. Учащались случаи убийства французов, вызывавшиеся наглыми выходками французских солдат и офицеров. Начались расстрелы горожан. Чтобы выплатить огромную контрибуцию французам, пришлось ввести новый налог, затронувший всех имущих и вызвавших широкое недовольство. «Свобода и равенство, а деньги во Францию отправятся», — распевали на городских улицах неаполитанские простолюдины. Некоторые неосторожные шаги республиканцев задевали религиозные чувства низов. В то же время правительство долго не принимало никаких мер, чтобы облегчить положение городского плебса. «Столько прекрасных обещаний счастья и свободы, а между тем мы более несчастны и в большей степени рабы, чем раньше», — с горечью писал современник