История Италии. Том II - страница 54
В те дни, когда австрийский экспедиционный корпус вступил в пределы Неаполитанского королевства, в Пьемонте началась революция, подготовленная сторонниками тайных обществ. Большинство заговорщиков здесь составляли представители имущих слоев— буржуазии и дворянства, а также офицеры армии. Причинами, питавшими недовольство, были засилье узкой касты придворной аристократии, расстройство государственных финансов, стремление властей восстановить некоторые ранее отмененные феодальные права, административный и судебный произвол, назначение на государственные и военные посты лиц, лишенных способностей и заслуг[186]. Добиваясь преобразования абсолютной монархии в конституционную, пьемонтские либералы, как и неаполитанские конституционалисты, хотели поставить под контроль парламента законодательство (особенно в области налогообложения), ввести ответственность министров и свободу печати. Однако в отличие от неаполитанского либерального движения в политических программах тайных обществ Пьемонта и Ломбардо-Венецианской области более важное место занимал вопрос о независимости, задачи же политического обновления здесь более четко связывались с задачами ликвидации австрийского господства.
Успех конституционных движений в Испании и Неаполе в 1820 г. активизировал заговорщическое движение на Севере Италии, а яростное сопротивление реакционеров, сорвавших осуществление проекта умеренных реформ в Пьемонте, придало либеральным кругам еще большую решимость. В отличие от буржуазного крыла тайных обществ либерально-дворянские элементы первоначально склонялись к конституции с двухпалатным парламентом, надеясь, что верхняя палата с наследственным членством обеспечит сохранение политического господства дворянства. Но под впечатлением усилившейся реакции в Пьемонте и успехов Неаполитанской революции лидер либеральных дворянских кругов граф С. Саитароза также признал, хотя и с оговорками, необходимость борьбы за испанскую конституцию, видя в ией «единственный путь соединения душ и рук итальянцев»[187]. Большая часть либеральных дворян поддержала Сантарозу. Это устранило существовавшее разногласие в тайных обществах и привело к установлению тесной связи либерально настроенной аристократии с буржуазным крылом подпольного движения.
Испанская конституция и война с Австрией стали лозунгом пьемонтских и ломбардских тайных обществ «федератов» и карбонариев, объединивших усилия для подготовки выступления с целью изгнания австрийцев из Ломбардии и Венеции, слияния их с Пьемонтом и создания Североитальянского королевства во главе с Савойской династией. Однако в сравнении с Неаполем заговорщическое движение на Севере страны носило более узкий характер. В Пьемонте карбонарское общество не имело значительной массовой базы, а его сторонники среди буржуазии принадлежали, по свидетельству русского посла в Турине Г. Мочениго, преимущественно к ее средним и высшим слоям[188]. Связи тайных организаций с низами были здесь очень слабыми. Готовясь последовать примеру Неаполя и добиться введения конституции, пьемонтские либералы были озабочены тем, чтобы подготовлявшееся ими выступление не приобрело народного характера, ибо они рассматривали «мятежи» и «народные движения» как «средства, бедственные для общества и преступные по отношению к государю из Савойского дома». «Путь, которого следует придерживаться, — утверждали они, — путь, почетный и достойный характера государя и нации, заключается в том, чтоб просить трон — почтительным, спокойным и совершенно откровенным образом — отвергнуть австрийскую дружбу и объявить конституцию»[189]. Пьемонтские либералы надеялись, что путем одной лишь военной демонстрации удастся склонить короля Виктора Эммануила I, питавшего ненависть к австрийцам, примкнуть в решающий момент к движению, которое могло бы позволить Савойской династии расширить территорию королевства.
Но особые надежды конспираторы возлагали на Карла Альберта, принца Кариньянского, принадлежавшего к младшей ветви Савойской династии. При встречах с пьемонтскими либералами принц не раз весьма откровенно выражал им свое сочувствие, а осенью 1820 г. он установил тайные связи с руководителем ломбардских либерально-патриотических кругов графом Ф. Конфалоньери, побуждая его выступить совместно с пьемонтцами. Кроме того, содержавшиеся в частной переписке молодого принца высказывания в пользу независимости Италии становились достоянием гласности. Так в Пьемонте и за его пределами начала рождаться легенда о либерализме Карла Альберта, хотя, как показали дальнейшие события, он не был либералом и руководствовался преимущественно династическими интересами.