История одного сердца - страница 5

И махнула рукой в сторону кушетки, покрытой только пеленкой, без простыни. Степан, ничего не говоря, лег на указанное ему место и уже начал думать о том, что, помри он от инфаркта, и ничто не изменится, все здесь будет продолжаться так же: равнодушие к людям и полное отсутствие понимания того, что работают все эти сотрудники с живыми людьми, да еще и больными, а не с механизмами какими-то бесчувственными.

Но как только из аппарата пошла лента с кардиограммой, тон девушки сразу резко изменился, и он услышал вежливый и озабоченный девичий голосок:

– Тихо лежите, не двигайтесь. Измерила давление, сделала ему какой-то укол и, схватив кардиограмму, побежала из кабинета, бросив на ходу: «Я к кардиологу».

Так лежал он, пока не приехала скорая помощь. Его осторожно перегрузили на носилки и очень аккуратно понесли в машину скорой помощи.

– Куда его? – спросила сестра.

– В самую ближайшую кардиологию, где места есть, нужна срочная коронарография, а времени по вашей милости упущено много, – раздраженно ответила врач скорой.

Невидимый обруч продолжал больно сжимать грудь, но как только Степан Семенович оказался в машине скорой помощи, настроение у него выровнялось, и он с грустью подумал: «Умирают из-за тех, ради кого живут и которых любят всей душой. Так устроен мир!» Лежа в машине скорой помощи, он обрел надежду, и даже уверенность, что все будет хорошо. И у него вырвались тихие слова:

– А все-таки я вырвался из этой поликлиники живой!

В отделении реанимации больницы его сначала раздели догола, отобрали все личные вещи, а затем предложили подписать некую бумагу. Прочитать он ее не мог, так как в глазах стояла пелена, и он спросил:

– А что это?

– Согласие на коронарографию и, если понадобится, на установку стентов, – ответил хирург.

– Но я ничего не могу разобрать, что здесь написано, – слабо возмутился Степан.

– Поверьте, нам нужно сделать обследование, а затем, может, и операцию по установке стентов в коронарные сосуды сердца; время дорого, а без вашего согласия мы можем это делать, только если вы находитесь без сознания – подписывайте срочно!

Нехотя пациент все-таки подписал документ.

После установки стентов Степан Семенович почувствовал такое облегчение, что хоть сейчас домой иди. Зашел заведующий реанимацией, Исаак Иосифович, здоровенный такой мужчина с очень добрым лицом и волосатыми руками, поинтересовался самочувствием и с пафосом сказал:

– Запомните сегодняшнее число. В будущем вы, Степан Семенович Каширин, можете праздновать второй день рождения. Еще немного, и могли не успеть спасти вас: в двух коронарных артериях были такие сужения, что кровь к сердцу поступала в столь малом количестве, что мог образоваться разрыв мышцы миокарда, а это или инфаркт, или летальный исход. Произошел ли разрыв, я пока не знаю, надо проводить дополнительные исследования, такие как эхо сердца. Ну да это потом.

– Спасибо! – только и смог от волнения выговорить больной.

В реанимации его положили в отдельную палату, а точнее в отгороженный шторками кусочек пространства, где у противоположной стены располагалась еще одна свободная кровать, и только успокоенный пациент начал засыпать, сладко улыбаясь при этом, как пришли две женщины из камеры хранения и стали все его вещи вплоть до расчески и трусов записывать в специальный бланк и складывать в отдельный мешок. Когда все носильные вещи, снятые с него при поступлении в больницу, были таким образом упакованы, дело дошло до его наплечной сумки, которая тоже лежала рядом с койкой. Из его сумки все стали перекладывать в меньший мешочек и также вносить в список.

Степан Семенович лежал в полудреме и только боковым зрением видел то, что делалось вокруг. Чувствовал он себя прекрасно и размышлял о том, сколько времени его продержат в реанимации, и о том, что теперь без телефона он не может ни с кем пообщаться. Пока ехали в скорой помощи, он, не обращая внимания на ворчание врача, достал из сумки телефон и успел позвонить сыну, сказать, что у него инфаркт и его везут в такую-то больницу (слышал телефонные переговоры врача скорой помощи). Сразу после телефонного разговора у него забрали телефон и положили в его сумку, а сумку поставили в другой конец салона машины. Несмотря на то, что грудь по-прежнему давило, в машине Степан Семенович почувствовал себя спокойнее. «И все-таки я жив!» – радостно подумал он и улыбнулся.