История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 18

На исходе 1714-го и в начале 1715 годов в балтийских делах, на первый взгляд, мало что изменилось. Повсюду делали намеки на мирные инициативы, на практике же все ждали друг друга. Ни Россия, ни Швеция на западноевропейские предложения о перемирии всерьез не реагировали, так что международная дипломатия была фактически бессильна. Многое зависело от позиции Великобритании. Будет ли ее новое правительство вслед за старым настаивать на отправке флота в Балтийское море и будет ли оно пытаться вовлечь в эту экспедицию голландцев?

В продолжение разговоров, которые велись с представителями короля Георга в Гааге перед его отплытием в Лондон, англичане действительно не раз запускали пробные шары в связи с этой темой. Подчеркивалась, естественно, необходимость защищать торговые суда. Правительство Его Величества заверяло голландцев, что конвойные услуги будут оказываться в духе строгого нейтралитета. В середине ноября Генеральные штаты с этим планом наконец согласились и постановили выделить на его осуществление два миллиона гульденов. В казне таких денег не было, поэтому пришлось в очередной раз влезть в долги^>{85}. Предполагалось послать эскадру из 32 судов, из них 12 должны были предоставить адмиралтейства Республики Соединенных Нидерландов^>{86}. Все это делалось в надежде вернуть старые добрые времена британско-голландского сотрудничества.

Российские дипломаты тоже не сидели сложа руки. Решение Петра I в октябре 1714 г. направить виднейшего из своих дипломатов князя Куракина^>{87} в Лондон^>{88} ясно показывало, что он рассчитывал вести дела с британско-ганноверским окружением короля Георга. Неспособность Швеции выиграть войну не вызывала сомнений, а следовательно, пришла пора поговорить о разделе ее владений. В беседах с Куракиным ганноверец фон Бернсторфф ухватился за прежние высказывания русского посла и стал развивать их дальше: устранив остатки шведской власти на землях Священной Римской империи, можно было определить судьбу принадлежавших Швеции отдельных территорий. Ганноверу его министр уже предназначил самую большую часть: Бремен и Верден^>{89}. Остальное же пусть поделят между собой Дания и Пруссия.

В Лондоне Куракин обнаружил, что и там уже вовсю торговались из-за бывших шведских владений в Германии. Датчане готовы были уступить королю Георгу как курфюрсту Ганноверскому половину герцогства Бремен, но курфюрст, со своей стороны, должен был выплатить герцогству Гольштейн-Готторп финансовую компенсацию за территорию, отданную этим последним Дании. Вдобавок в Копенгагене ожидали от Георга I солидной субсидии датскому флоту^>{90}. В Лондоне требования Дании сочли чрезмерными и искали теперь контактов с представителями России и Пруссии, дабы при необходимости заключить наступательный союз против Швеции и без датчан. От российского посла в Берлине Куракин узнал о действительных чаяниях датского двора. В Копенгагене готовы были передать курфюрсту Ганноверскому даже все герцогство Бремен, если он немедленно объявит войну шведам^>{91}. Однако Георгу трудно было бы воевать со Швецией в качестве властителя Ганновера и одновременно сохранять с ней мир в качестве короля Великобритании. Словом, все сводилось к вопросу, как вовлечь в антишведскую коалицию потенциальных новых участников: Ганновер и Пруссию.

В дележе шведских территорий не хотела отстать от других и Россия. В начале января 1715 г. Петр составил для Куракина инструкцию^>{92}. В ней царь требовал для себя не только Ингрию и Карелию, но и Лифляндию с ее столицей Ригой. Проблема была в том, что Лифляндию уже многократно обещали союзнику России Августу II, курфюрсту Саксонскому, занимавшему также польский престол. На практике же такие обещания мало что значили, и теперь Россия стремилась к тому, чтобы ее аннексию Лифляндии поддержали англичане. Главный аргумент: нельзя же оставлять столь важный центр торговли, Ригу, под суверенитетом такого нестабильного государства, как Польша! В Петербурге, правда, понимали, что подобного риторического аргумента может оказаться недостаточно. Поэтому Куракина снабдили целым мешком подарков. Он должен был соблазнить англичан, а заодно и голландцев выгодным торговым договором с Россией и, кроме того, получил в свое распоряжение 200 тысяч гульденов для подкупа нужных людей.