История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 21
.
Между тем в британских и голландских портах началась наконец конкретная подготовка к отправке эскадр на Балтику. Из Лондона, куда в конце февраля прибыл новый посол Республики Арент ван Вассенар-Дёйвенворде, опытный дипломат и личный друг Хейнсиюса>{111}, передали Генеральным штатам просьбу о том, чтобы инструкция для командующего голландской эскадрой была составлена в выражениях как можно более общих. Георг I и его ганноверско-британское окружение надеялись исподволь вовлечь голландские военные корабли в боевые действия против шведов>{112}. Хейнсиюс и голландские адмиралтейства отнеслись к просьбе англичан без всякого недоверия. По мнению Хейнсиюса, командующему эскадрой следовало предоставить даже право силой освобождать захваченные шведами голландские суда>{113}, а это ведь лишь приблизило бы военно-морское столкновение со Швецией. К досаде великого пенсионария, те провинции Республики, которые расположены дальше от побережья, к такому столкновению готовы не были и, напротив, хотели его избежать. Так что задача, поставленная перед эскадрой, ограничивалась эскортированием торговых судов.
В Лондоне посол Арент ван Вассенар в доверительном разговоре с местными дипломатами услышал, что и командующий британской эскадрой получил такие же полномочия>{114}. Да иначе и быть не могло, полагал посол. Только через несколько дней князь Куракин рассеял иллюзии своего голландского коллеги. Полномочия британского адмирала оказались гораздо шире: ему дали право в случае захвата шведами кораблей из Великобритании осуществлять карательные операции, нападая на шведские транспортные суда. Главной целью британской эскадры было сорвать доставку шведами продовольствия в подвластный им Штральзунд и на остров Рюген>{115}.
Ни сам голландский посол, ни Хейнсиюс, которому он посылал свои донесения, поначалу не поверили русским намекам на коварство англичан>{116}. Но после того, как великий пенсионарий также по другим каналам получил сведения о поведении своих союзников, ему пришлось наконец поверить, что британский флот готов помогать датчанам в завоевании шведской Померании. И можно было ожидать, что после этого ганноверские войска займут Бремен и Верден>{117}. Вывод Хейнсиюса был очевиден: «Мы будем вынуждены использовать намного больше мер предосторожности»>{118}. Впрочем, посол Арент ван Вассенар еще продолжал слепо доверять своим британским собеседникам. Глаза его открылись лишь тогда, когда Хейнсиюс поручил ему узнать причину такого поведения англичан и те без всякого стеснения указали ему на немецкое окружение Георга I>{119}. Самым важным во внешней политике Великобритании стало присоединение Бремена и Вердена к Ганноверу.
Следовало ли в этих условиях голландской эскадре сотрудничать с англичанами, и если да, то как? Ответ, разумеется, должны были дать в Гааге. Хейнсиюс, с одной стороны, написал своему послу в Лондон, что «здесь [в Гааге] не прибегнут легко к тому методу Англии в отношении судов, захваченных шведами». Иными словами, наступательные операции против шведов недопустимы. С другой же стороны — «нельзя будет отмолчаться, а надо будет тем или иным образом вместе [с Великобританией] возвысить голос»>{120}. Проще говоря: с англичанами сотрудничать, однако боевых действий вместе с ними не вести!
В тот же контекст вписывалось решение Генеральных штатов направить своего посланника в Берлине, где он все равно мало чем был занят, с поручением в Штральзунд, дабы убедить Карла XII возместить голландцам ущерб за их захваченные шведами суда>{121}. В Гааге, конечно же, понимали, что шансов на успех этой миссии почти нет, но речь шла на самом деле о другом — о том, чтобы выиграть время. Конфронтации со Швецией голландские власти не хотели, но и идти наперекор британскому королю было неразумно. Ведь именно Георг I выступал посредником в нескончаемых переговорах между Гаагой и Веной о размещении голландских гарнизонов в некоторых крепостях Южных (Австрийских) Нидерландов, т.е. на землях будущей Бельгии. То был один из немногих доставшихся Республике плодов войны за испанское наследство, и портить настроение королю-курфюрсту голландцам было не с руки