История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 34
.
При этом сам Прейс прекрасно понимал, в чем корень зла, и в своих донесениях в Стокгольм отмечал, что продолжение шведского каперства наносит интересам Швеции лишь вред, играя, в частности, на руку враждебно настроенному британскому королю>{186}. Не было сомнений, что в 1717 г. на Балтике вновь будет действовать британская эскадра, и шведам от нее ничего хорошего ждать не приходится. Сознавали это, по словам Прейса, и в Республике, однако там до такой степени устали от нападений шведских каперов, что готовы согласиться с отправкой на Балтику также голландских военных судов. Общее же положение Швеции в Северной войне стало уже настолько опасным, что лучше было не наживать себе новых врагов.
К счастью для шведов, раздоры между их противниками не ослабевали. Британскому королю, озабоченному безопасностью своих ганноверских владений, внушали тревогу русские войска численностью в 30 тысяч человек, которые после провала планов высадки в Швеции были размещены в герцогстве Мекленбург. Георг I боялся не только территориальных конфликтов, но и того, что царь сделает Мекленбург своим вассалом и создаст там «русский порт». Такие слухи в тот период ходили при многих европейских дворах>{187}. Недовольство короля Георга русскими наглядно проявилось в январе 1717-го, когда по пути из Лондона в родной Ганновер он в южноголландском городке Влардинген отказался принять князя Куракина>{188}.
Так что у русской дипломатии было достаточно причин начать рассматривать вопрос о сепаратном мире со Швецией более внимательно и серьезно. Когда Куракин 4 февраля вернулся в Амстердам, он повстречался там с уже известным читателю шведским генерал-майором Кунрадом Райком. Они снова заверили друг друга в том, что их государи желают мира, но до настоящего прощупывания намерений обеих сторон дело еще не дошло. Секретарь миссии Прейс ждал возвращения в Гаагу из Парижа агента Карла XII фон Гёртца. Между тем в середине февраля пришло сообщение об аресте шведского посланника в Лондоне графа Карла Юлленборга. Отряд из 20 солдат окружил и занял дом посланника, его конторку взломали, а все бумаги забрали с собой. Юлленборга взяли под стражу и посадили под домашний арест. Тут же было объявлен немедленный запрет британским судам ходить в плавание в Швецию>{189}.
17 февраля фон Гёртц вернулся в Гаагу, а два дня спустя, узнав о событиях в Лондоне, отбыл в Амстердам. Прошло не более часа после его отъезда, как перед его домом в Гааге появился отряд из 30 солдат с примкнутыми штыками. Солдаты взломали дверь, захватили все бумаги, включая неоплаченные счета за наем дома, и арестовали Юлленборга-младшего. Сын шведского посланника в Лондоне находился в Гааге случайно. Его препроводили в городскую тюрьму>{190}.
Прейс понимал, что приходили солдаты за фон Гёртцем, и послал своего дворецкого к нему, чтобы предупредить об опасности. В тот же день, 19 февраля, британский поверенный в делах в Брюсселе, тоже случайно оказавшийся в Гааге, поспешил в Амстердам с целью убедить местные власти схватить фон Гёртца>{191}. Однако в город англичанин не попал, поскольку наступил уже вечер и городские ворота были закрыты. Пока он ждал до утра, фон Гёртц с помощью знакомого амстердамского купца бежал в Утрехт. По настоянию британского дипломата амстердамский магистрат отправил за беглецом курьера. В Утрехте курьер узнал, что гольштейнский барон вновь ускользнул, теперь в город Арнем, и пустился в погоню. В Арнеме отцы города поначалу не решались взять беглеца под стражу, но, получив дополнительную информацию из Амстердама, посадили фон Гёртца под арест в одно из помещений ратуши>{192}.
Нетрудно догадаться, что секретарь шведской миссии Прейс заявил в Гааге Хейнсиюсу энергичный протест. Тот возразил, что узнал обо всем лишь постфактум, однако Прейс не поверил. Конечно, местные власти в Республике Соединенных Нидерландов обладали широкой автономией, но произвести арест, который может иметь далеко идущие дипломатические последствия, — это уж слишком! Положение Республики и ее фактического руководителя, великого пенсионария, было весьма деликатным, тем более что 21 февраля один польский генерал доставил в Гаагу официальные верительные грамоты фон Гёртца как разъездного полномочного министра шведского короля. Это не помешало сторонникам репрессивных мер, таким, как Виллем Бёйс в Амстердаме, утверждать, что фон Гёртц не аккредитован при Генеральных штатах, а следовательно, международное право на него не распространяется. Аргумент был слабый, ведь если у дипломата есть верительные грамоты, он обладает дипломатическим статусом и неприкосновенностью. Излишне говорить, что в Генеральных штатах мнения по поводу происшедшего разделились. Провинция Гелдерланд, где расположен город Арнем, в котором томился узник, потребовала от провинции Голландия разъяснений. В самой провинции Гелдерланд городские власти Арнема подверглись острой критике