История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 35

. Но все это ничего не изменило. Фон Гёртц остался под арестом, причем сторонники этой меры умело использовали то раздражение, которое вызывали в стране захваты шведами ее торговых кораблей.

В чем была причина арестов в Лондоне и Арнеме? Англичане обвинили шведских дипломатов в причастности к заговору против короля Георга в пользу претендента на британский престол из династии Стюартов, того самого претендента, приверженцы которого подняли в 1715 г. восстание в Шотландии. Восставшие вступили тогда в контакт со шведским посланником в Лондоне Юлленборгом, дабы узнать, не может ли Швеция переправить им на помощь в Шотландию пять или шесть тысяч солдат. Эту идею в окружении Карла XII категорически отвергли, ведь у шведов имелось уже достаточно врагов, да и лишних военных сил не было. Некоторое время спустя французский посол при шведском дворе попытался переубедить шведов, и есть основания полагать, что Карл свою позицию изменил, но письменных подтверждений тому нет. Тем временем восстание уже было обескровлено. В Париже шведского посла осаждали просьбами передать своему королю собственноручное письмо претендента, однако посол отказался это сделать. Британский же посол в Париже распространил там ложный слух, будто Франция и Швеция договорились с претендентом о взаимопомощи. Такова была атмосфера в последний год жизни Людовика XIV, который проявлял открытую неприязнь к новому британскому монарху-протестанту.

С тех пор как в Гаагу приехал фон Гёртц, контакты шведов со сторонниками Стюартов участились. И это понятно: одной из главных целей миссии гольштейнского барона было собрать для Швеции побольше денег, а в окружении претендента на британский трон было немало богатых людей, способных одолжить шведам крупные суммы, на которые можно снарядить корабли для флота Карла XII. Все шведские дипломаты сознавали, что игру ведут опасную, и им даже запрещалось докладывать королю об их контактах с приверженцами претендента^>{194}. Позднее, после освобождения из-под ареста, фон Гёртц в своей объяснительной записке Карлу XII сообщит, что ему удалось снарядить шесть судов во Франции и Голландии, а средства на это пришлось занять у людей из окружения претендента. Кроме обещания вернуть долг, барон, по его словам, никаких других обязательств на себя не брал. Взятые взаймы 500 тысяч риксдалеров поступили в Амстердам только в день его ареста, но после своего освобождения он мог бы ими воспользоваться^>{195}.

Если фон Гёртц в своей записке королю говорил правду — а сам Карл в этом не сомневался, — то интересно рассмотреть мотивы действий британского правительства. О контактах шведского посла в Лондоне Юлленборга с многочисленными противниками Ганноверской династии оно знало и до ареста дипломата, однако ничего конкретного не предпринимало. Так что сами по себе эти контакты едва ли могли быть причиной репрессий против посла. Ключ к разгадке лучше искать в переплетении интересов Великобритании и Ганновера, а точнее — в территориальной экспансии короля-курфюрста Георга I. Закрепить владение Бременом и Верденом за Ганновером надо было во что бы то ни стало. Еще в 1716 г. действия британского флота на Балтике консолидировали это переплетение интересов Великобритании и Ганновера. В 1717-м следовало продолжать тот же курс.

Но дело шло отнюдь не гладко. В британском парламенте росло недовольство такой политикой. Небольшой скандал мог бы отвлечь внимание, и арест шведского посла прекрасно для этого подходил, ведь Швеции трудно было бы нанести серьезный ответный удар. К тому же слухи о заговоре приверженцев Стюартов помогли бы сплотить господствовавшую тогда британскую элиту вокруг короля Георга. Не последняя роль отводилась в этом замысле и голландцам. Для общественного мнения Великобритании поддержка со стороны Республики действий британской эскадры в Балтийском море в 1716 г. сделала всю эту операцию более оправданной. И теперь содействие голландцев, например, в виде ареста фон Гёртца, имело для Лондона немалое значение. Правящие круги в Гааге тоже можно было запугать слухами о зреющем в Великобритании заговоре против «протестантского престолонаследия», которым Генеральные штаты дорожили и которое официально гарантировали. А поскольку и в Гааге, и тем более в Амстердаме антишведские настроения были распространены широко, арест агента Карла XII не вызвал бы особого шума. Таков был расчет короля Георга и его окружения — и он полностью оправдался.