История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 7

. Секретарю голландского посольства удалось не только обсудить кое-что с турецкими сановниками, но и собрать ценную информацию о Карле XII и его окружении, которых держали неподалеку от Эдирне^>{8}.

Последствия не заставили себя ждать. В апреле посол Кольер сообщил великому пенсионарию Хейнсиюсу, что томившиеся в стамбульской темнице дипломаты Шафиров и граф М.Б. Шереметев, а с ними еще два десятка человек освобождены. Правда, около 200 россиян оставались и дальше заложниками. В том же послании мы читаем, что из органов власти Османской империи устранены все те, кто в прошлом поддерживал Швецию и выступал за войну с Россией. Низложен был даже крымский хан, питавший открытую вражду к северному соседу. Сосланный на остров Родос^>{9}, хан, можно сказать, дешево отделался, ведь в то время мало кого из тех, кем султан бывал недоволен, оставляли в живых.

Начавшиеся весной 1713 г. русско-турецкие переговоры проходили, однако, в атмосфере давления и запугивания со стороны турок. Шафирову и Шереметеву приходилось тяжело. Им то и дело угрожали, намекая на возможное возвращение в тюрьму; за каждым их шагом следили сотни янычаров^>{10}. Но русским повезло. В мае пришло известие о восстании против турок, вспыхнувшем в Месопотамии. В этих условиях переговоры с царскими дипломатами надо было как можно быстрее завершить^>{11}. В первых числах июня мирный договор был заключен. Он мало чем отличался от предыдущего, подписанного Шафировым после Прутского похода Петра I в 1711 г. Как и тогда, России предписывалось вывести свои войска со всей территории Польши. Отведенный на это срок — два месяца — голландский посол счел слишком коротким, предвидя, как он написал Хейнсиюсу, новые осложнения^>{12}. Впрочем, этот пункт договора Россия, как и в 1711 г., выполнять отнюдь не станет. Шафиров и Шереметев пообещали, что шведский король беспрепятственно сможет выехать на родину. И все же отъезд Карла XII из Турции состоялся лишь в сентябре 1714-го^>{13}.

Как уже говорилось, весной 1713 г. официальной Гааге предстояло обдумать свой новый курс в балтийских делах. По началу, правда, голландским властям хотелось просто насладиться покоем после долгих лет войны с Францией и Испанией. Понятно, что перед аккредитованным при Генеральных штатах шведским посланником бароном Юханом Пальмквистом задача стояла иная. Он должен был побудить Республику вмешаться в Северную войну на стороне Швеции. Вот только карты у Стокгольма были плохие. Король — в далекой Турции, а значительная часть шведских владений — в руках противника. Положение Швеции было безнадежным, так что в Гааге призывы Пальмквиста о помощи выслушивали вежливо, но ответа не давали — традиционная голландская манера говорить «нет»^>{14}. Отвечать молчанием было тем легче, что пожелания шведского посланника были совершенно невыполнимыми. Так, он требовал от голландцев прямой военной поддержки в соответствии с оборонительным договором 1700 г., дабы восстановить Швецию в ее довоенных границах. Эта идея и сама по себе не отличалась реализмом, а вдобавок Пальмквист настаивал на том, чтобы голландцы! поддержали притязания Швеции на возмещение ей ущерба ее врагами, ведь Карл XII исходил из того, что войну против него развязали несправедливо^>{15}.

Между тем с другой стороны Северного моря британское правительство признало ситуацию в Северной Европе настолько драматичной, что объявило о намерении совместно с Генеральными штатами восстановить мир и спокойствие на Балтике^>{16}. Соответствующие инструкции были отправлены послу Великобритании в Республике графу Томасу Венворту Страффорду. Но так как он в то время в Утрехте вырабатывал вместе с голландскими дипломатами общую стратегию обеих держав по защите их коммерческих интересов в Южных Нидерландах (эти земли перешли отныне под власть Австрии)^>{17}, то дальнейшее обсуждение балтийских дел состоялось в Гааге лишь в начале августа 1713 г.

Шведского посланника Пальмквиста Страффорд выслушивал весьма благожелательно, однако и он сразу дал понять собеседнику, что требования вернуть Швеции все утраченные территории, не говоря уже о возмещении ей ущерба, невыполнимы