История Реймсской церкви - страница 17

В день Страстей Господних[114], а именно, за день до того, как они должны были получить благодать крещения, епископ после ночных гимнов и молитв отправился в королевскую спальню, чтобы теперь, когда король освободился от мирских забот, он мог свободнее внушить ему таинства священной проповеди. Когда он был почтительно впущен кубикуляриями, король радостно выбежал навстречу, и они вместе вошли в молельню блаженнейшего князя апостолов Петра, случайно оказавшуюся рядом с покоями короля. Когда епископ, король и королева уселись на поставленные кресла, впустив нескольких клириков, а также и некоторых близких королю и доверенных лиц, и достопочтенный отец стал наставлять короля спасительными увещеваниями, Господь ради подкрепления спасительного учения своего верного слуги соизволил зримо явить себя, ибо обещал всегда быть среди верных своих, собравшихся во имя Его[115]. Ведь всю церковь внезапно наполнил столь яркий свет, что он, казалось, затмевает яркость солнца. Вместе со светом тут же раздался голос, сказавший: «Мир вам! Это – Я! Не бойтесь! Пребывайте в любви ко Мне!». После этих слова свет, который появился, исчез, но в этом доме осталось несказанное благоухание, так что можно было ясно понять, что сюда приходил создатель света, мира и благого очарования. Блаженный епископ от этого света, казалось, немало просветлел лицом. Итак, король и королева, припав к ногам благого священника, с великим страхом просили услышать его утешение, готовые на деле выполнить всё, что откроют уста покровителя. Ведь они радовались словами, которые услышат, озарённые светом, который увидели, внутренне, хотя и устрашённые яркостью этого света внешне. А святой отец, преисполненный блеска небесной мудрости, наставил их по поводу свойств небесного видения, которое, хотя и устрашает своим приходом сердца смертных, но затем успокаивает их утешением, идущим вслед за страхом; и когда оно являлось тем или иным отцам, то сперва поражало их страхом, а затем благодаря милости и доброте наполняло радостью.

Блаженнейший муж Ремигий, озарённый как блеском лица снаружи, по примеру древнего законодателя[116], так и ещё более светом божественного сияния внутри, предсказал им, как говорят, в пророческом духе всё, что произойдёт с ними или с их потомством, а именно: как славно их потомство расширит королевство, возвеличит церковь Христову, овладеет римским царским званием и достоинством и одержит победы над прочими народами, если только не оставит вдруг путь спасения, отступив от добра, и, погрязнув в преступлениях, которые вызывают гнев Божий, не попадёт в западню пагубных пороков, из-за которых королевства обычно рушатся и переходят от одного народа к другому. От дома короля к крещальне была приготовлена дорога, по которой надлежало идти, развешаны полотнища и занавесы, тут и там выстланы улицы, образована церковь, а крещальня опрыскана бальзамом и прочими благовониями, и Господь оказал народу такую милость, что тот радовался, думая, что наслаждается благоуханиями Рая. Таким образом святой епископ, держа за руку короля, за которым следовала королева вместе с народом, со священными Евангелиями и крестами, которые несли впереди, с литаниями, гимнами и духовными песнопениями отправился из дворца к крещальне.

Посреди пути король, как говорят, спросил епископа, это ли будет Божье царство, которое он ему обещал. «Это ещё не то царство, – сказал епископ, – но начало пути, который ведёт к нему». Когда они пришли к месту, приготовленному для крещальни, народ загородил дорогу клирику, который нёс миро, и тот никак не мог добраться до купели. Поэтому, когда приступили к освящению купели, миро по Божьей воле не оказалось. Но святой епископ, подняв, как говорят, глаза к небу, молча со слезами помолился. И вот, внезапно прилетела белая, как снег, голубка, принеся в клюве сосуд, полный небесного дара – миро. И все, кто там был, преисполнились очарования от дивной силы его ни с чем не сравнимого аромата, который тогда распространился, и она превзошла всё, чем они наслаждались ранее. Итак, святой епископ взял сосуд и, после того как он окропил миро купель, образ голубки тут же исчез. А король, увидев чудо такой благодати, обрадовался и, тотчас же отринув дьявольские труды и мишуру, попросил достопочтенного епископа его окрестить. Когда он вошёл в источник вечной жизни, блаженный епископ произнёс красноречивыми устами: «Покорно склони выю, Сикамбр. Почитай то, что сжигал, сожги то, что почитал». Таким образом он после исповедания православной веры был трижды погружён в воду, принят этим святым епископом во имя высшей и неделимой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, освящён и отмечен святым помазанием. Крещены были сёстры короля – Альбофледа