Исторія Русской Церкви - страница 24

пошлины съ новопоставляемыхъ лицъ и съ церквей. 5) Недвижимыя имѣнія. Митрополитъ, напр., имѣлъ во владѣніи нѣсколько городовъ съ волостями и селами. Андрей Боголюбскій далъ Владимірскому собору нѣсколько слободъ, селъ и городъ Гороховецъ. Уставы князей замѣчательны еще тѣмъ, что утверждали за духовенствомъ разныя права, свободу отъ мірского суда, службы и податей. Но эти права часто нарушала практика удѣльно-вѣчевого уклада. Князья и вѣча иногда судили и низвергали даже епископовъ. Новгородскаго архіепископа заставляли нести городовую повинность.

Митрополиты и епископы получаемые ими доходы употребляли не для себя однихъ. Митр. Кириллъ писалъ, что имущество каѳедры идетъ на содержаніе клира, каѳедральнаго храма и дома, на содержаніе нищихъ, больныхъ, странниковъ, сиротъ и вдовъ, а также въ пособіе потерпѣвшимъ отъ пожара и несправедливаго суда, на возобновленіе церквей и монастырей. Такимъ образомъ, домъ епископа былъ домомъ призрѣнія всякой нищеты. Помѣстья жертвовались и обителямъ, которыя въ свою очередь помогали страждущимъ. Такъ Пр. Ѳеодосій отдѣлилъ десятую часть доходовъ обители на содержаніе больныхъ и бѣдныхъ, и сверхъ того каждую субботу посылалъ возъ хлѣбовъ заключеннымъ въ темницахъ. Приходскіе храмы обезпечиваемы были частію пожертвованіями своихъ строителей и благотворителей. Ярославъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, строя по городамъ и селамъ храмы, давалъ “отъ имѣнія своего урокъ” (княжья руга). Общимъ же источникомъ содержанія причту были добровольныя пожертвованія прихожанъ. Кромѣ того, священникамъ дозволялось обращать въ свою пользу доходъ отъ продажи ладана и церковнаго вина.

Низшее духовенство первоначально, какъ и епископы, было пришлое. Нѣсколько духовныхъ лицъ пришло съ Св. Владиміромъ изъ Корсуни и съ кн. Анной изъ Константинополя. Многіе были присланы изъ Болгаріи. Первое же грамотное поколѣніе русскихъ людей дало своихъ пастырей. Рано получило значеніе выборное начало. Князья, городскія общины, владѣльцы селъ представляли для поставленія епископамъ мѣстныхъ грамотѣевъ. Кандидаты во іереи были чаще дѣти священниковъ, а также міряне. Кромѣ приходскихъ священниковъ, было немало священниковъ домовыхъ. Самымъ труднымъ вопросомъ относительно низшаго духовенства было его недостаточное образованіе, что такъ нужно было для борьбы съ остатками языческихъ суевѣрій и для утвержденія народа въ христіанствѣ. Памятники древней Руси показываютъ въ причтѣ бѣлаго духовенства священника, діакона и дьячка, при епископѣ — иподіакона, весьма рѣдко — протопопа. Кромѣ приходскихъ, было много священниковъ домовыхъ церквей. Дьячекъ есть уменьшительное отъ дьяка. Послѣдній же является уменьшительнымъ отъ дьяконовъ. У грековъ они именовались чтецами и пѣвцами, будучи церковными служителями. На Руси тѣ и другіе именовались сначала діаконами, при чемъ настоящіе діакона именовались “урарными” (орарными). Позднѣе появилось названіе дьяковъ. Были также пономари (по гречески стерегущій). Они въ Греціи содержали церковь въ чистотѣ, приготовляли для богослуженія и прислуживали священникамъ. Къ причту принадлежали еще просфоропеки или просвирницы. Въ иноческомъ духовенствѣ значились: игумены, іеромонахи, іеродіаконы. Архимандритовъ было только три.

Русскій народъ, обратясь къ вѣрѣ Христовой, чувствовалъ превосходство ея, но частію не вполнѣ и не вездѣ понималъ это, частію же не отказывался сразу отъ привычки къ языческимъ обычаямъ. Такимъ образомъ обнаруживались въ жизни его разныя слабости, мѣшавшія преуспѣянію въ жизни христіанской, и пастырямъ Церкви надлежало бороться съ правилами язычества, оставшимися въ жизни народной. “Иные вспоминали по временамъ разгульную жизнь язычества при прежнихъ священныхъ колодезяхъ, рѣкахъ, болотахъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ. “Тамъ приносили жертвы, предавались пьянству, играли и плясали, бросали своихъ женъ и брали новыхъ”. Огорчался этому Святитель митр. Іоаннъ и поучалъ пастырей, какъ бороться съ этимъ зломъ. Онъ находилъ и такихъ, которые занимались волхвованіемъ и чародѣйствомъ; архипастырь повелѣлъ не только вразумлять ихъ словами, но даже считалъ нужнымъ противъ закоренѣлой привычки дѣйствовать тѣлеснымъ наказаніемъ, только не проливать крови. Страсть къ корысти побуждала нѣкоторыхъ христіанъ продолжать языческій торгъ рабами. Строго обличалъ таковыхъ Святитель Іоаннъ. Съ привычками языческими дѣйствовалъ заодно во вредъ христіанской жизни духъ времени, невѣжественный и дышавшій кровію во всей Европѣ, довольно мрачный и между греками.