История с Малыми Тмутараканями - страница 14

— Почитай, Студент. Полезные книги, для таких, как ты, написаны. Не можем мы в прошлое попасть, — Максим тоскливо посмотрел в узкое окошко, за которым сгустилась ночная мгла. — Ни огонька-огонечка, — прошептал комиссар, отпил из кубка, подпер голову рукой.

— Я хотел сказать, что эта деревня очень странная, — сказал, совсем тихо, Студент.

— Кулачье одно, — ответил комиссар, потягивая из кубка.

— Вот именно, люди странные, одежда их и говор, мне сегодня девушка сказала, что сейчас на дворе 6530 год, а это…

— Иди спать, Студент, я подниму тебя перед рассветом, сменить Карпенко, — перебил Комиссар. Он широко зевнул, потянулся. — Завтра, с Кузьмичом, порядок наводить будем. Построим отсталое крестьянство, все еще князьями, да графами бредят

Юлиан поднялся.

— Спокойно ночи, товарищ комиссар.

— Спи спокойно…

Юлиан поднялся по лестнице наверх, навстречу мощным раскатам храпа.

Карпенко спал на широкой лавке, накрывшись какой-то шкурой, под узким бойничным окошком. Широко раскинул во сне руки, раскрыл рот. Юлиан подошел к изголовью и, сунув два пальца в рот, пронзительно свистнул. Лицо Карпенко недовольно сморщилось, но глаз он не открыл, захлопнул пасть и перевернулся на бок. Храп прекратился. Юлиан, улыбаясь, устроился на другой лавке, укрылся шинелью, подумал, что еще долго не сможет уснуть, о многом надо было подумать, но едва закрыл глаза, как провалился в темное сонное беспамятство.

Старичок, в длинной льняной рубашке, с белой бородой и огромными совиными глазами, склонился к его лицу и весело прошамкал:

— Все может быть Студент. От сумы, да от тюрьмы не зарекайся. Откуда ты из ромеев или из Византии? Чужие вы нам. Чужаки. Погодите, вот приедет князь-надежа…

Юлиан застонал, во сне, лицо старика исчезло.

В горнице продолжали скрипеть сапоги и половицы. Время от времени, щелкала застежка кобуры, бряцал о стол тяжелый золотой бокал…

Далеко, на башенке, окутанной тьмою, тлела козья ножка, крепко зажатая в зубах. Пальцы, нежно гладили, извлеченную в ночь, ладанку.

Молоденький месяц завис, отдыхая, над Хитрой, с любопытством знакомясь со своим отражением.

Рано утром, едва показалось из-за леса красно солнышко, Юлиан отпер ворота первым работникам и охотникам и больше их не запирал. Чуть позже в поле потянулась основная масса сельчан, возбужденно гудящая и явно не торопящаяся на сельхозработы. Юлиан зябко ежился на верху башни, ловя на себе недружелюбные взгляды…

… Кузьмич задерживался… «Что там еще могло случиться?» — тревожно думал Юлиан. Он вспомнил, что комиссар, всю ночь не ложился спать, скрипел половицами, уничтожал подношение ключницы. Тогда, с утра, ему лучше было не попадаться, тем более что на сегодня он наметил создание колхозного правления и полную инвентаризацию. Кузьмич ему должен был помогать.

Возле ворот объявилась веселая стайка девушек, а с ними младшие сестренки и братишки. Все были вооружены березовыми туесками и лукошками. Юлиан, завидев Устю, в миг оставил свой пост.

— Доброе утро, Устя, — поздоровался смущенно Юлиан и на деревенский манер, всем отвесил полупоклон.

— Доброе утро, Юлиан, если оно доброе. Скажи, нам, что такое колхоз?

— Колхоз? — растерялся Юлиан.

— Сегодня с утра, ваш десятник, не переставая, кричал это слово.

— Колхоз, это коллективное хозяйство.

— Как это?

— Когда все общее. — Юлиана заинтересовано обступили девушки и ребятишки.

— Что значит — все общее? — спросил один из карапузов, ковыряя в носу. — Это моё лукошко, я сам его делал, — он прижал к себе плетеную из лыка корзинку. Улыбнувшись, добавил: — Могу дать своей сестренке Уське или другу Кузьке.

Юлиан смутился.

— Да, нет, это все мелочи. Коллективное хозяйство предусматривает, допустим, объединение всех коров, в одно общее стадо и значит, что теперь коровы, принадлежат всему колхозу, а не одному кому-нибудь. У кого нет коровы, будет.

— Как будет? — воскликнула одна из девушек. — У нас нет коров, но у нас, три козы, мне козье молоко, больше коровьего нравится.

— Ты не поняла, все коровы будут принадлежать тебе и всем одновременно.

— Всем, это значит никому, — заметила другая девушка. — У нас есть старик Плющ, он смотрит за всеми коровами, а сам не имеет, но зато у него всегда есть молоко, сыр и масло, как благодарность.