История с Малыми Тмутараканями - страница 15

— Да забудем про коров, — поморщился Юлиан, вспоминая, как в Матвеевке создавалось общее стадо, сколько крику и ругани было, пока комиссар, с Губернским начальством всех не построили, пригрозив красноармейцами.

— Земли, можно объединить, все участки соединить в один. Тогда, если работать на общем поле, можно быстрее собрать урожай, сохранить его.

— Коллективный труд — это когда работают не только на себя, но и друг на друга. Труд дешевле получается.

Посмотрев на лица слушателей, Юлиан понял, что ничего толком не объяснил, сюда бы Максима Строгова или Шарапова, из Губернска, вот тот, может о колхозах, часами язык чесать и убеждать.

— Зачем трудиться на общем поле, если свой надел есть? На княжеском, оно понятно, сообща можно. И у кого это урожай пропадает? — Насмешливо заметила чернобровая девушка.

— Чтоб у всех все было, лучше иметь колхозы, — неуверенно ответил Юлиан.

— У нас и так все есть.

— Но не у всех есть лошадь или корова? — возразил Студент.

— Значит, есть поросята, гуси, куры.

Устя покачала головой.

— Смешные у вас порядки, все не как у людей, старейшинам и людям они не нравятся. Сейчас твой десятник с воином, делают опись добра, у кого, что есть. Зачем? Как князь положил, сколько с дыма брать, так и платим, в начале зимы.

— За что князю платите?

— За дружину и его оборону, против половцев, за дороги которые он строит и новые поселки.

Юлиан пожал плечами, спорить он разучился, это не в студенческой общаге, когда они устраивали диспуты и спорили о революции и Временном правительстве, с комиссаром не поспоришь, у него, все заранее решено.

— Что вы на меня накинулись, не я законы и порядки новые придумал.

— А, кто? Твой десятник говорит, что всем народ правит и все равны.

— То-то и оно, что народ правит, — пробормотал Юлиан.

— А, если народ не хочет то, что предлагает десятник?

Юлиан промолчал, политический спор с Устей он проигрывал, лучше было перевести разговор в нейтральное русло.

— Вы куда, по грибы?

— Кто по грибы, кто по ягоды. Над логом, такой малинник богатый, — Устя улыбнулась.

Какая у нее красивая улыбка, подумал Юлиан, улыбаясь в ответ.

— Медведей не боитесь, они тоже малину любят?

— Нет, наши охотники, там с утра были.

— Мы и сами можем постоять за себя, — вмешался конопатый мальчишка, важно выпячивая грудь.

— Можем! — закричали остальные дети.

Молодежная кампания вышла за ворота.

Над деревней поплыл веселый перезвон, заработала кузница.

Через час появился хмурый Кузьмич. В зубах нервно попыхивала козья ножка. Он устало опустился на ступеньку и безразлично сказал:

— Можешь идти, отдыхать.

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, — хмыкнул Кузьмич, глубоко затягиваясь. Когда дым рассеялся, вяло ответил:

— С утра было общее собрание. Комиссар речь толкал, про колхоз и сознательность пролетариата. Ты бы видел, как на нас смотрели.

— Как?

— Как на идиотов. Потом все стали кричать, что мол, не хотим в колхоз идти. — Кузьмич покрутил головой, было непонятно: то ли осуждал, то ли одобрял.

— И что, комиссар?

— Сказал, что заводчиков антисоветского бунта и кулацких прихвостней к стенке поставит. Размахивал маузером.

— А люди?

— Люди? Ничего, замолчали и разошлись. Комиссар с Карпенко и новым старостой, пошли по дворам, составлять опись имущества.

Щурясь, от едкого дыма Кузьмич посмотрел на Юлиана.

— Нехорошо, Студент, дела заворачиваются. Комиссар хочет тебя, сегодня или завтра в Губернск, за помощью послать.

— Знаешь, Кузьмич, — Юлиан отвернулся и глядя в сторону тихо ответил, — Мне кажется, не знаю как, но мы в прошлое попали. — Он оглянулся на собеседника, лицо Кузьмича скрыло табачное облако, в центре которого тлела лиловая точка сигареты.

— Когда кажется, креститься надо, — ответил Кузьмич

— Ты не веришь, что это случилось?

— Ты сам, как думаешь?

— Думаю, что могло, — убежденно ответил Юлиан.

— Ты грамоте учился, тебе виднее, — усмехнулся Кузьмич.

— Ты ведь сам видишь, что здесь совсем другая жизнь. Никто про революцию и про колхозы не слышал, постоянно своих князей вспоминают. Мы попали, если я правильно понял, в начало одиннадцатого века. В Киеве сейчас княжит Ярослав Мудрый, но Мудрым его назовут позже. В Чернигове и Тмутаракани, сидит храбрый князь Мстислав. Оба, сыновья легендарного Владимира Святославовича, которого народ прозвал Красным Солнышком.