История с Малыми Тмутараканями - страница 7

— Ну, вы блин, даете, — выдохнул комиссар, растерянно оглядываясь на своих попутчиков. — Видали таких?

— Нет, — честно ответили Карпенко и Юлиан.

— Кажется, что здесь, совсем, нога Советской власти не вступала, то есть, не ступала…Да…Вашу сознательность, граждане Хитровцы, надо воспитывать и перевоспитывать. — Максим насторожился:

— Или вы, граждане Хитровцы, комедь валяете?

Возле кучерявого витязя, появился знакомый старик.

— Вакула, я уже говорил, чужеземцам, что они не туда заехали. Им надо в Хитрово, а здесь — Малые Тмутаракани.

— Что ты дед несешь, а где же тогда Хитрово? — Максим вопросительно посмотрел на Вакулу. Тот поскреб затылок и улыбаясь, простодушно ответил:

— Ворожба.

— Не понял? — в голосе комиссара зазвучала угроза.

— Хитрой мы речку зовем. А поселок наш князь назвал Малыми Тмутараканями, — пояснил Вакула.

— Это каким князем, где ты видел сиятельную власть? — Максим Строгов медленно вытянул из кобуры маузер. Тупость поселковских, выводила из себя.

— Наш князь — Мстислав, что в Тмутаракани, на столе сидит, от итильских булгар заехать должен.

— Князь, да? — Строгов недобро ухмыльнулся. — Заедет, говоришь?

— Заедет.

— Да, здесь контрреволюционным заговором пахнет. Когда заедет?

— На днях.

— А сам, ты, кто?

— Десятник, князем посажен, за степью следить. С ней никогда не бывает спокойно.

— И о советской власти ты ничего не слышал, кулацкая рожа.

— О чьей власти ты говоришь, чужеземец? — в голосе витязя было неподдельное удивление.

«В такие игры играют или профессионалы, или сумасшедшие» — подумал комиссар.

— Так, спорить не будем. Оружие сдать, ишь ножики нацепили, — Максим показал на меч Вакулы. — И валите отсюда подобру-поздорову.

Кучерявый молодец, степенно огладил каштановую бородку.

— Не понимаю я тебя, чужеземец, откуда вы, такие нахалы?

— Сейчас поймешь, — комиссар поднес к глазам Вакулы маузер. — Я комиссар из Губернска, тебе, о чем ни будь, это говорит?

Вакула пожал плечами.

С сегодняшнего дня будем создавать у вас колхоз, отсталые вы мои. — Максим кивнул витязю. — Ты, десятник, не балуй и за ножик не хватайся, не таких обламывал. Я в гривенный, с сорока шагов попадаю.

Вакула нахмурился и неохотно вытянул из ножен меч.

— Вот что, чужеземцы, проваливайте отсюда подобру-поздорову, пока вас взашей не выгнали.

Рядом, закудахтала курица-ряба, забытая нагим мальчишкой. Максим не глядя, направил, на звук, маузер и нажал на курок. Сухой выстрел расколол напряженное молчание. Всем показалось, что так громко, треснул сухой сук или, кто-то неосторожно разломил ветку.

Из тени колодца, вылетела безголовая курица, хлопая крыльями, она бежала в сторону Вакулы. С разгона, ткнулась в ноги десятника, обрызгивая кровью серые сафьяновые сапожки, распластав крылья, затихла.

Старик опустился на корточки, поднял курицу. Выпрямившись с интересом, но без страха, посмотрел на Максима и его маузер.

Комиссар, хмурый и злой, больше раздосадованный, обступившей со всех сторон тишиной, положил маузер в кобуру. «Они поняли, что со мной лучше не шутить», — подумал он.

Тишину распорол шорох железа. Вакула кинул под ноги комиссара меч. Глядя в сторону, ни к кому не обращаясь, произнес:

— Чародеи. Князь и с чародеями сладит… с черными.

— И плащ оставь, — обронил комиссар. — Реквизирован на нужды революции, я из него стяг сделаю. Кумач, что надо.

Десятник сорвал фибулу, кинул плащ. Люди расступились, освобождая проход. За ним потянулись остальные богатыри, кидая под колеса воза свои мечи и копья.

— Что Мстислав скажет? Не понравится князю такое самоуправство, — заговорили в толпе.

— А, что он скажет, видели, что с головой было? То и с князем может быть.

— Черные волхвы…

— А, может, Мстислава, нет больше? В Тмутаракани другой князь?

— Что новый, что старый…

— Мстислав, князь, что надо…

Максим посмотрел на старика, покачивающего на груди мертвую курицу.

— Что стоишь, дед, твоя, что ли курица?

— Моя.

— Ну, извини, погибла во имя революции. — Комиссар хлопнул старика по плечу.

— Просыпайся, Советская власть пришла. Теперь дед, другое время наступает, спать некогда будет. — Максим натянуто рассмеялся.