История с Малыми Тмутараканями - страница 8

— Кто в тереме живет?

— Жил десятник с богатырями.

— Ясно, значит ребятушки, — комиссар посмотрел на товарищей, — остановимся в этом тереме. Со временем, отдадим его под сельсовет. Надо навести здесь порядок. Глухомань. Слышали, какие здесь, про княжеские настроения?

Максим вскочил на край колодца, покачнулся и шире расставил ноги. Он поднес ко рту кулак, глухо откашлялся, готовясь произнести речь. Посмотрел на молчаливую выжидающую толпу. Люди с непонятным удивлением и недоверием, смотрели, запрокинув головы. Взгляд комиссара скользил по лицам: бородатые мужские, женские, розовощекие детские. «Да, товарищи, нужда вас, по-видимому, стороной обходила» — подумал Максим.

— И что за деревня такая, впервые о ней слышу, какие-то Тараканы… или все-таки Хитрово? — пробормотал комиссар. Он досадливо поморщился. Взгляд упал на старика, все еще прижимавшего к груди расстрелянную курицу. Несколько алых капелек проступили на белой рубахе. Максим перевел взгляд на Кузьмича. Солдат, облокотясь на край колодца, задумчиво крутил папироску, руки его дрожали.

— Значит так, дорогие тьматуракеньцы, — Максим запнулся и неуверенно поправился: — Тьма таракан…

— Тьфу, ты, черт, — комиссар рассмеялся. — Ну и имечко вы себе выбрали. Светтараканцы! Зачем нам тьма?! — он посмотрел на молчаливую толпу.

— Правильно я говорю? — Люди продолжали молчать.

— Молчание знак согласия, но можно и другое имя подобрать. Звучное, чтоб подходило современной эпохе и новым сознательным элементам — голос комиссара окреп. — Например, колхоз «Пролетарий»? Или, скажем, «Красная коммуна»?.. То, что у вас до сих пор нет колхоза, просто удивительно. — Максим неодобрительно покачал головой. — Как до вас Советская власть не добралась, не понимаю? Нехорошо, живете до сих пор, как несознательные элементы. Революционное пламя уничтожило всех князей и бояр, министров и кадетов. Теперь, все — свободные и равные в своих правах, граждане, первого, рабоче-крестьянского государства и тонюсенькой прослойки интеллигенции. Советская власть защитит своих граждан от всех графов и князей, это я вам гарантирую. Никого не бойтесь, никто больше, не посмеет вернуться в наше государство. Есть ли у вас староста деревни?

— У нас совет старейшин, — выкрикнули из толпы.

— Это хорошо. Уважаемые люди?

— Уважаемые!

Максим покосился на старика, с курицей.

— Ничего, дед, не бойся. Скоро в вашем колхозе такая жизнь будет. Птицефабрику сделаем, тысяча куриц у тебя будет. Где ваш совет старейшин?

Из толпы вышли и встали возле злополучного старика, еще четверо, таких же длиннобородых старца. Максим скривился.

— Это и есть ваш совет старейшин?

— Совет старейшин, — подтвердили из толпы. Старики хранили строгое молчание.

Максим развел руками.

— Ну, с ними, новый мир не построишь, надо молодым дорого в будущее отдавать. — Цепкий взгляд комиссара выхватил в толпе, невысокого кряжистого мужика. Его рубаха была закатана по локоть, а руки по локоть вымазаны, жирной красной грязью.

Палец комиссара уперся в этого мужчину.

— Ты кто?

— Я? — мужчина покосился на стоящую рядом высокую, чернобровую женщину в белом платке.

— Гончар он, — ответила женщина, хватая мужа за руку.

— Это хорошо, пролетарий значит. — Максим благосклонно кивнул. — Пролетариев везде уважают. Как тебя звать?

— Мята Буй, — отозвалась женщина

— Назначаю тебя, Мята, от имени Советской власти, председателем колхоза.

Максим посмотрел на длиннобородых старцев и не смог не сдержать снисходительной улыбки.

— Вы, почтенные, можете идти на пенсию, на печку, да завалинку.

Комиссар испытующе посмотрел на гончара.

— В колхозе не должно быть единоличников и кулаков. Хозяйство должно быть общим, что значит одно и для всех. — Окинув взглядом толпу, поднял вверх сжатый кулак. — Только вместе, мы сила, порознь — ничто. Общее хозяйство, это значит больший урожай, это значит конец голоду и бедности, это значит процветание города и деревни.

Максим посмотрел на своих служилых.

— В губернию не поедем еще дня два, надо здесь навести порядок, поставить хозяйство на ноги. — Повернулся к гончару и его жене.

— Значит так, председатель, принимай хозяйство и вечером мне доложишь, сколько в деревне проживает людей, какое поголовье скота имеете и общий запас зерна и муки. Сколько пахотных земель, под какие культуры отданы. Действуй, если, что не так, обращайся прямо ко мне. Все, можете расходиться, но завтра, с утра, все опять соберетесь здесь. Кто не согласен с политикой партии, шаг вперед? — Никто из толпы не вышел.