История штурмана дальнего плавания - страница 22

В результате недостаточно умелого обращения с болтающимся ведром при установке его на палубу я угодил ребром донышка на ногу, придавив себе большой палец (работали ведь босиком). Не почувствовав особо сильной боли, спокойно продолжил далее скатывание палубы. А позже, уже поздно вечером, начались своего рода муки. Удар по пальцу пришелся непосредственно на ноготь, под которым началось воспаление. Спать было невозможно. Несколько стихала боль, когда ногу помещал в холодную воду, поэтому ночь коротал, улегшись на брезентовое закрытие трюма с опущенной ногой в ведро с забортной водой. В таком состоянии находился в течение всего перехода до г. Азова. С приходом пришлось обращаться за помощью к врачу в портовскую поликлинику. Впоследствии ноготь слез, обновившись молодым.

На этом мои «азовские приключения» закончились. Из полученного, наконец, письма от Валентины Мордовцевой стало ясно, что она требует моего возвращения в Новороссийск[16].

При расчете из Азрыбкомбината получил трудовую книжку, в которой была сделана первая почетная для меня запись — матрос 2 класса, что помогло мне позже при оформлении на работу в Новороссийской базе Государственного лова. На рыбном промысле в Черном море большинство судов было из рыбколхозов, там трудились бывалые рыбаки, а на судах Гослова, в основном, подбиралась молодежь после службы в армии. В торговом порту, у известного начальника портфлота Гуштурова, штатные должности все были, как оказалось, заполненными, поэтому пришлось довольствоваться только Гословом. Назначение будущий штурман получил на СЧС-103[17] «Секстан».

Взаимоотношения со своей подругой Валентиной складывались крайне неровно, все-таки сказывалась разница в два года. По ряду вопросов она излишне была самостоятельной, требовала подчинения своей воле, что никак не принималось самостоятельным характером будущего штурмана. Позже участившиеся разлады и споры она объясняла тем, что подолгу мне приходиться бывать в море. Иногда с издевкой напевала: «Эй, моряк, ты слишком долго плавал…» Надо было искать какой-то выход из такой тупиковой ситуации, который никак пока не просматривался.

Работа на рыболовном сейнере с экипажем в 13 человек была весьма своеобразной. Наряду с обычными матросскими функциями в основном их предназначении, были сугубо рыбацкие обязанности — лов рыбы кошельковым неводом или придонным тралом почти до конца декабря у берегов Грузии.

Готовясь к путине на средиземноморскую ставриду, наш сейнер несколько задержался в Геленджикской бухте. Подкрашивая засуриченные участки корпуса, когда надлежало аварнуться[18] от борта, с кистью в руке, неожиданно я уронил кисть в воду, которая тут же утонула. От боцмана пришлось при этом выслушать целую тираду «солёных» боцманских выражений, в конце которых он пробубнил:

— Присылают на нашу голову всяких юнцов, потом майся с ними здесь…

К концу рабочего дня, когда солнце, перейдя на другой борт, хорошо осветило участок, где утонула кисть, приглядевшись, я рассмотрел на дне эту злосчастную кисть. Благо судно стояло на небольшой глубине, раздевшись, нырнул прямо с борта в воду, а через минуту вынырнул уже с кистью в руке. Подойдя спокойно к боцману, обратился к нему:

— Абрамович, получи свою паршивую кисть!

Принял он эту кисть на удивление без комментариев.

Лов рыбы кошельковым неводом, оказалось, — достаточно трудоемкая операция, занимает обычно время не менее 4–5 часов.

В рабочей шлюпке, которая при отдаче буксирного троса по команде «Отдать кляч!»[19] стягивает в воду невод, находятся все время два человека, — обычно эти должности исполняют новички. Они проходят своего рода «обкатку», т. к. рабочая шлюпка все время при движении болтается на расходящихся от сейнера волнах. Такая «обкатка» нередко длится весь рабочий день, за исключением короткого периода, когда подтягивают рабочую шлюпку к борту сейнера на обед.

Поиск рыбы в море осуществлялся, как правило, с помощью специального эхолота, установленного на штабном судне БЧС «Ковда», который при выходе на косяк рыбы начинал подавать короткие гудки. Все остальные сейнеры, мотающиеся группой за штабным судном, отталкивая друг друга (иногда с переворачиванием рабочих шлюпок, где находилось по двое рыбаков, которые вываливались в воду), при подаче гудков «Ковды» спешили обсыпать сетью предполагаемый косяк рыбы. Те, кто не успевал выбросить свой кошелёк, естественно, оставались без улова.