История Темного Властелина - страница 11

Значит, ты думаешь, что за тебя отомстят? – он холодно смотрел на стену за моей спиной. – Ты в этом твердо уверен. Ты готов вынести любую пытку и сама смерть тебя не устрашит. Интересно знать, кого же ты видишь перед собой? Осквернителя святынь? Пресловутого Темного Властелина? Значит готов терпеть...

... А что если твое мученичество ни к чему не приведет? Ты похоронишь свой секрет, и он станет ненужным. За тебя не отомстят. Попытаются и придут по мою душу. И умрут. Гордо. Терпя муки. Я буду мучить столько, сколько потребуется, мой друг. Убивать сколько потребуется. Ты меня слышишь, дружище?

Я присев, пытливо заглянул в лицо харранца. Он упорно отводил глаза, придав лицу выражение не раз виденное мною на скульптурах. Фанатик. С фанатиком можно говорить лишь на его родном языке. Бить нужно по болевым точкам – туда, на чем зиждется его упорство. Мне самому это неприятно, но для достижения желаемого я готов переступить через себя, если необходимо.

Я умру с честью, – медленно, презрительно процедил пленник. Он говорил со мной как с пустым местом. Захотелось схватить его за волосы и ударить лицом о пол. Я сдержался – тем более, что он сам раскрылся. Игра оказалась чуть короче, чем я думал – нельзя говорить с врагом. Нельзя раскрывать ему даже малую малость своих чаяний и надежд, особенно если готов вытерпеть любые муки. Умный враг сумеет найти в словах то, чего вы не хотите говорить. Поэтому молчите. Честь, стало быть, важна?

Надеешься на благодарность после смерти, мой неразговорчивый друг? Думаешь после смерти встретить пращуров в небесном городе, среди Лугов Чести? Что ж я предоставлю тебе такую возможность, ибо ты мне понравился. Ты умеешь слушать. А значит, перед тем как ты окажешься под Смарагдовым Небом[4], тебе придется выслушать очень много. Все кого я только что пообещал убить будут умирать на твоих глазах, я позабочусь, чтобы было хорошо видно. Ты в полной мере насладишься судьбой мученика – я покажу тебе, каково это. Но тебя никто не тронет. Покончить с собой или забыть все увиденное тебе не удастся. Просто расслабься и получай удовольствие, мой друг.

Я попал в точку. Налет непроницаемой уверенности сошел с его лица, будто смытый водой. Хоть он и молчал, но я отчетливо видел, как вздулись жилы на руках и как затвердели его скулы.

Но и это еще не все, – объявил я, вставая и отряхивая мантию. – Все эти меры чрезвычайно мне не нравятся. Я сильно разочаруюсь в вашей хваленой культуре – а, значит, когда кто-то из вас сломается и выдаст мне секрет, моё разочарование отразится на всем вашем дражайшем городе и «избранном» народе.

У тебя ничего не выйдет! Секрет Завесы останется при нас! А тебя убьют! Сдохнешь, подлец! Найдется управа! – он, дрожа от негодования, попытался плюнуть, но бдительный кат был наготове и в последний момент легко пнул несчастного в горло ботинком, отчего тот подавился слюной, лихорадочно закашлявшись.

Так ты все же решил высказаться? – довольно кивнул я, делая знак Лису. Шпион беззвучно вышел за Саламандрой. – Позволь я изображу тебе своё видение. Я, знаешь ли, почти пророк. И вот, что мне видится – либо вы все передохнете в попытках добраться ко мне... представляешь? Либо вы тихонько забьетесь в дальний угол на своем любимом острове и сдохнете там, сохранив свой секрет в целости. Ну, или просто выродитесь без притока свежей крови. Нравятся пророчества?

Ты сам сдохнешь первым! – отчаянно крикнул он. – Мнишь себя бессмертным, подлец? Тебя размелют в муку или умрешь от старости, а мой дом будет стоять еще века!

Да неужели? Мой самоуверенный друг, а если я решил править вечно? Что тогда? Думаешь это невозможно? Ваша беда в том, что вы всегда недооцениваете... ну ладно, развлекайся, у меня нет больше на тебя времени.

Я развернулся и пошел прочь. За спиной послышалась бешеная возня. Узник рвался вцепиться в меня и истерично вопил:

Ты уже мертв! Тебя убьют! Только высунь свой поганый нос из норы! Ты мертвец!

На ступеньках ведущих к лабиринту я встретил Саламандру с Лисом.

Занимайся, маже. Он как раз в нужном состоянии.

Маг качнул темным капюшоном и резво затрусил на звуки криков.