Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи - страница 19

Несколько ниже А. Сиверцев подчеркивает, что он не считает все написанное в вавилонском Талмуде или палестинских мидрашах фантазией авторов, однако, по его мнению, в настоящий момент отсутствуют общепринятые критерии, которые позволили бы разделить в раввинистической литературе информацию, заслуживающую доверия, и явные легенды.

В конце введения[101] автор в осторожной форме пишет о том, что изучение институтов еврейской жизни рассматриваемого времени невозможно без сопоставительного анализа. Ввиду того, что в рассматриваемый период Палестина входила в состав Римской империи, представляется весьма вероятным, что общественная жизнь евреев имела много общего с общественной жизнью соседних народов. Иными словами, сведения из раввинистических сочинений следует сверять с данными источников римского и византийского времени (имеются в виду как надписи, так и сочинения конкретных авторов). По словам А. Сиверцева, сопоставление информации из обеих групп источников поможет в установлении истины и определении подлинной ценности раввинистических источников среди источников по истории Ближнего Востока римского и ранневизантийского времени.

Осторожность А. Сиверцева не отменяет, однако, по сути, одного весьма далеко идущего вывода методического характера, которому он следует на деле. С точки зрения ученого, во внутренней жизни евреев в провинции Иудее следует прежде всего видеть не какие-то специфические национальные черты и формы, а те же закономерности, которые характеризуют жизнь и организацию жизни любой другой провинции империи.

Для А. Сиверцева само собой разумеющимся является высокий уровень эллинизации Иудеи[102] и полная готовность евреев принять это, во всяком случае, в рамках того периода, который он изучает. Вывод этот тем более примечателен, что достаточно часто историю евреев талмудического периода в историографии XX в. изображали именно как борьбу с античной цивилизацией за сохранение своей национальной самобытности.

А. Сиверцев не отрицает существования «наси» (патриархов) в общепринятом смысле слова, но, согласно его концепции, они появляются лишь в IV в., во время Поздней империи. По мере ослабления полисных институтов и складывания ранневизантийской бюрократии в еврейской среде сложился институт патриархата, т. е. появился общенациональный лидер. Основной аргумент А. Сиверцева в пользу именно такого подхода заключается в следующем: лишь для IV в. мы имеем надежные источники о самих патриархах. По его мнению, относительно предыдущего периода (для ранней империи) можно говорить лишь о том, что патриархи —те, кого мы по традиции так называем, — были не более чем семейством состоятельных местных магнатов. Развитие же полномочий состоятельного семейства до семейства национальных лидеров шло очень медленно и достигало своего логического конца лишь в IV в.

В соответствии со своими взглядами, А. Сиверцев считает, что и формирование административного аппарата патриархата (санхедрин-синедрион[103], апостолы и т. д.) — явление позднее, опять же — ранневизантийское по времени. Что касается упоминаний о синедрионе более раннего периода, то А. Сиверцев интерпретирует их следующим образом.

Опять же весьма убедительно аргументируя свои взгляды, А. Сиверцев пишет о том, что все известные по источникам примеры деятельности синедриона в I—III вв. н. э. свидетельствуют против того, что это были официальные судебные инстанции. По словам автора исследования, это неформальные суды, своего рода собрания друзей, советников, высказывающих свое мнение по тому или иному поводу, но именно как неформальные объединения, советы при наместнике, том или ином магнате.

Таковы вкратце основные положения рецензируемой книги. Здесь возникает непростой вопрос — как следует воспринимать все выводы А. Сиверцева? По форме у него все сформулировано очень осторожно, но по сути — это именно ниспровержение традиционных основ восприятия истории талмудического периода.

Так, весьма радикально звучат представляющиеся А. Сиверцеву самоочевидными утверждения о значительной степени интеграции иудеев в жизнь Римской империи и о том, что еврейские магнаты позднеантичного времени — это составная часть византийской бюрократии. Обращает также на себя внимание утверждение А. Сиверцева о повсеместном распространении в Палестине полисной системы жизни.