Иван Ильин. Жизнеописание, мировоззрение, цитаты - страница 17

Основной идеей Пушкина и Гоголя Ильин считал стремление породить в России эпоху религиозного очищения, используя для этого художественное вдохновение и видение. Он писал, что этой эпохи мир ждет и по сей день. «И, следовательно, задача вразумления и очищения с тех пор так и не устарела, не сошла с повестки дня, а наоборот, стала более настоятельной и острой».

Ильин подвергал критическому анализу и произведения своих современников. Так, в творчестве Мережковского он подчеркивал атмосферу «больного искусства и больной мистики, некое духовное болото, испаряющее соблазн и смуту». По его мнению, Мережковский не только не любит своих героев, но постоянно и настойчиво их компрометирует.

Особое место в литературно-критическом наследии Ильина занимает уже упоминавшаяся книга «О тьме и просветлении. Книга художественной критики». В ней автор анализирует с точки зрения духовных ценностей Православия творчество Бунина, Ремизова. Шмелева. По его мнению, этих писателей объединяет единство предмета и единство национального опыта.

Бунина Ильин считает художником внешнего опыта, мастером внешнего зрения, мастером изображения русской природы и тайн чувственной любви. Критик дает ему такую характеристику: «Бунин учтет показать вещь через ее запах с такой яркостью и силой, что образ ее как бы вонзается в душу». Ильин отмечает также и умение Бунина изобразить вещь через ее звук: «Он видит телесным глазом — точно, остро, тонко, обычно в „фокусе“». Поэтому, но мнению Ильина, особенно хорошо у Бунина получаются изображения душевных переживаний, связанных с чувственным естеством человека, с его инстинктивной жизнью — охотничья страсть, половое влечение, жадность, свирепая мстительность и пр. Описание же душевных переживаний героев несколько тяжеловесно. Причиной этого Ильин считает невозможность чувственным актом, присущим Бунину, изобразить движения души, требующие раскрытия акта внутреннего опыта.

По мнению Ильина, Бунин сознательно сводит человека к природной сущности. Ему дано такое видение мира и героя, каков его художественный акт. При этом сам Бунин чувствует наличие в мире духовного и божественного, однако выявить его не может. То, что Бунин полагает Богом, заключает Ильин, есть начало страшное, темное, стихийное. Сущность его творчества — страсть и демоническая жажда наслаждения, не знающая путей к Богу.

Ремизов для Ильина — художник, проявляющий свой талант в мире фантазии, мифотворчества и словотворчества. В своем творчестве он опирается на сказки, легенды, христианские апокрифы, обряды, бытовые предания, поговорки, поверья, суеверия, заговоры.

Общая тональность произведений Ремизова — сострадание, ощущение братской вины за всех. Его героев характеризуют сострадание и любовь как выражение женского начала. «Ремизов вступил в жизнь с исключительно нежной сверхвпечатлительной душой, как бы от рождения обреченной на то, чтобы учиться в земной жизни, — долго, остро, всесторонне». Еще в детские годы обостренное чувствование обратило Ремизова внутрь себя, где он стал жить своей «затаенною» жизнью. И все же никакое отрешение от внешней жизни, никакое «затворничество» не избавляло Ремизова от боли и терзаний, возникавших по пустяковым поводам (с точки зрения подавляющего большинства людей). Художественная форма Ремизова при этом освобождена от каких-либо условностей и запретов.

Ильин назвал Ремизова юродивым в русской литературе. Особенностью художественного и человеческого видения Ремизова Ильин считал страдание. Многие его герои, как и сам автор, наделены как бы оголенной душой. Он испытывает чувство вины за страдания окружающего мира. И это чувство вины перед миром и жалость к нему неотделимы от страха и ужаса перед миром, ужаса восприимчивой души, увидевшей, как много зла на земле и в человеке. Писатель не приемлет безысходности, он начинает фантазировать в своем воображении, пытаясь поверить в им же самим сочиненную сказку. Однако иногда словотворчество Ремизова выходит из-под контроля, замечает Ильин, оно перестает служить средством изображения художественного предмета. И Ремизов начинает придумывать такие языковые обороты, за которыми трудно уловить что-то кроме «шалости» писателя. Ремизов, по словам Ильина, не упивается открывающимися ему темными глубинами человеческого существования, а мучается, и муки эти могли бы привести человека к свету. Однако Ремизов не открывает читателям путь просветления и очищения, путь, который помог бы животную муку человека превратить в страдание, духовное состояние, ведущее к Богу.