Из боевого прошлого (1917 - 1957) - страница 28

Из ворот на улицу выехали два броневика, они разоружены. На одном был пулемет, но не было приемника и замка — офицеры сняли. Другой был неисправный, солдаты тайком от офицеров его отремонтировали, но пулеметы с него были сняты, пришлось отдать свой пулемет. «Остальное у полиции отнимем»,— сказали солдаты и предложили нам с винтовками устраиваться на броневиках. Мы быстро разместились и тронулись в путь, На Марсовом поле к. нам подбежали солдаты гренадерских полков, расквартированных в казармах на Миллионной улице, и попросили пустить на броневик их.

«Увидят нас на броневике — скорее будут другие из казарм выходить»,— говорили солдаты. Мы решили, что они правы, и уступили им свое место. Солдаты быстро устроились на броневике и поехали на Невский проспект. Оживленно обсуждая события дня, мы направились к себе на Выборгскую сторону.

Вечером по приглашению товарища Свешникова я был на заседании райкома партии. Здесь присутствовало несколько членов Петроградского комитета, только что освобожденных рабочими из Крестов и предварилки. Нашим райкомовцам от этих товарищей изрядно попало за задержку выпуска манифеста партии к рабочему классу России по поводу происходящих событий. Наше оправдывание, что Шляпников, взявший на себя составление этого манифеста, до сих пор не представил его на рассмотрение и утверждение, не смягчило критики. Тут же, на заседании, коллективно взялись за составление манифеста.

В нем подчеркивалась необходимость дальнейшего развертывания и углубления революционной борьбы рабочего класса с самодержавием и в качестве ближайшей задачи рабочего класса и революционной армии выдвигалась необходимость создания Временного революционного правительства. «Рабочие фабрик и заводов, а также восставшие войска,— говорилось в манифесте,— должны немедленно выбрать своих представителей во Временное революционное правительство... Временное революционное правительство должно взять на себя создание временных законов, защищающих все права и вольности народа, конфискацию монастырских, помещичьих, кабинетских и удельных земель и передать их народу, введение 8-часового дня и созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, без различия пола, национальности и вероисповедания, прямого, равного избирательного права с тайной подачей голосов... Немедленная и неотложная задача Временного революционного правительства — войти в сношения с пролетариатом воюющих стран... для немедленного прекращения кровавой человеческой бойни, которая навязана порабощенным народам»[2].

Райком обсудил ряд острых, неотложных вопросов общего и районного характера: как быстрее сломить сопротивление самокатчиков, как добиться, чтобы в уже созданный в районе Совет рабочих депутатов явились представители воинских частей района и чтобы, таким образом, сделать его Советом рабочих и солдатских депутатов, способным взять в свои руки всю власть в районе и в первую очередь установить контроль над продовольственными и топливными складами. Райком дал указание членам партии о немедленной организации на заводах на добровольных началах отрядов Красной гвардии и о необходимости накопления оружия, патронов и других боеприпасов.

28 февраля было сломлено, наконец, сопротивление самокатчиков, очищены все чердаки, крыши, балконы от засевших там с пулеметами полицейских, разгромлено несколько полицейских участков. Такая же работа шла и в других районах города, а в центре вооруженные рабочие и восставшие солдаты вылавливали высших чинов полиции, охранки, жандармерии, арестовывали генералов, министров и высших чиновников рухнувшего под напором восставших рабочих и солдат самодержавия.

27 февраля, вечером, в Таврическом дворце Государственная дума создала из своего состава Временный комитет во главе с председателем Государственной думы Родзянко. Там же беспрерывно заседал Совет рабочих депутатов. В нем заправляли меньшевики и эсеры, которые, воспользовавшись тем, что большевики либо дрались вместе с рабочими и солдатами против самодержавия, либо находились в ссылке, захватили большинство депутатских мест в Совете. Революция кончилась, говорили меньшевики и эсеры, теперь настало время сплотить все прогрессивные силы страны в единую, дружную семью и закрепить завоеванное в огне революции. Им верили малоискушенные в политике массы.