Из Декабря в Антарктику - страница 6

Кру говорит, что доверие к миру начинается с доверия к себе. Теперь вот хожу босиком, и будь, что будет. Кроме того, не приходится вытряхивать обувь по утрам, проверяя, чтобы внутри не затаился тарантул. В джунглях ведь – чем проще, тем лучше. Чем меньше держишь вещей в голове, тем безопаснее.

Сны обрушились камнепадом, пробудив ударами в грудь. Приподнимаюсь, глотая воздух, вслушиваюсь в черноту ночи. Резкие порывы ветра носятся вдоль обрыва. С высоких деревьев сыпятся сухие листья, постукивая по стенам, словно коготками.

Сквозь шелест листьев послышались шаги. Кто-то бродил у хижины, приближаясь, всматриваясь в щели. И это точно не заблудшая собака, а что-то другое. Голодное, упрямо ищущее проем, чтобы просочиться внутрь.

Вздрагиваю от хруста ветки, затяжного, будто выдирают зуб. Поворачиваю голову вслед за мелькнувшей тенью. Существо замерло в тот же миг, как мои глаза устремились к нему.

На секунду появилась бредовая, но способная объяснить все мысль. Наверное, это Кру! Бродит тайком, испытывая меня. Но я так и не решился повернуть голову, чтобы убедиться, что Кру спит на своем месте.

Мысли лопнули от скрипа входной ступеньки. Что-то грузное заползло на ступеньку и надавило на дверь; до треска, пробежавшего током сквозь сухожилия.

Все снаружи затихло, и даже ветер.

Какое-то время ничего не происходило, но я чувствовал, нескончаемо долго, как что-то нечеловеческое смотрит на меня. Затем оно удалилось, оставив душу покрытую инеем.

Последующие дни меня не покидала мысль о побеге. Не проходило и часа, чтобы я не планировал удрать. Но всякий раз приходил к выводу, что не смогу предать Кру. Разве бросают того, кто поверил в тебя? Кроме того, спасаться-то некуда – джунгли и были местом, куда я убежал.

Давление прошлого испытывает тот, кто слишком серьезно себя воспринимает. Фразы Кру были окутаны дымкой и с трудом влезали в мою треугольную голову. Между тем, внутренний посыл всегда чувствовался, вдохновляя меня.

Время от времени я задавался вопросом, что привело меня в этот ад.

Еще недавно я стоял на маленькой, но оживленной улице Бангкока. Смотрел с моста на коричневую воду, дурно пахнущую, и, наверняка, полную пиявок. Вдоль берега скопился слой мусора. В душе сосало – я был обескровлен и мертв.

Вдруг из воды вынырнула узкая чешуйчатая морда. Она двинулась к берегу, при этом тела не было видно, и казалось, что морда плавает сама по себе. Вскоре на сушу выползло хвостатое существо, перебирая мокрыми лапами. Размером оно было с крокодила, только шея узкая, а морда вытянутая, как у муравьеда. Рептилия повернула голову боком, глядя на меня одним глазом. Из закрытой пасти выскользнул узкий язык – черный и раздвоенный на конце. Стало не по себе. Я перегнулся через перила, и меня стошнило. Воздуха не хватало. Слезы обволокли глаза, а из открытого рта тянулись слюни.

В этот момент тонкая рука протянула салфетку. Подняв глаза, я увидел размытый силуэт в белом.

– В тебе плачет маленький мальчик, – послышался голос.

Я разозлился и не взял салфетку. Между тем, слова про мальчика затронули что-то внутри меня.

– Я потерял все, – говорю.

– Еще нет, – прозвучал ответ. – Ведь ты по-прежнему цепляешься за что-то.

Мне захотелось возразить, но язык не слушался. Окончательно расклеившись, я мямлил словно беззубый. Пока снова не поймал на себе тот глубокий взгляд – азиатские глаза терпеливо изучали дурачка-иностранца. Мне стало стыдно за свое поведение, я выхватил салфетку и отвернулся, судорожно обтирая горящие щеки.

– Ты запутан, – мягко коснувшись моего плеча. – Тебя надо распутать.

Я стоял, не решаясь повернуться, уставившись на мутную жижу цвета гнилой древесины.

– Помоги, – сказал я, не в состоянии поверить, что произношу это.

Ящерица на другом берегу рванулась с места и, заскользив брюхом, скрылась в воде. Тогда я еще не знал, что в канавах и канализации Бангкока обитают сотни гигантских варанов.

Стою на полусогнутой ноге, замер в неестественной позе, словно цапля. Центр тяжести как можно ниже, спина прямая. Занимаю оборонительную стойку, колено и локти в воздухе: становишься острый и опасный, как ананас. Перепрыгиваю с одной ноги на другую. Разворот.