Из дома - страница 7

Летом папа купил билеты, и мы отправились на Украину к маминому брату дяде Тойво. Вначале мы приехали в Москву, оставили чемоданы на вокзале в камере хранения, и папа повел нас в мавзолей Ленина. Там была длинная очередь, папа сказал, что каждый день к Ленину стоит такая очередь, потому что Ленина любят, и что он был очень умный и боролся за рабочих и крестьян. В мавзолее было тихо и холодно, все медленно шли вокруг стеклянного гроба, точно такого, как был на картинке в книжке про царевну и семь богатырей, только царевна была красивая и лежала как живая, а у Ленина было желтое лицо, и было видно, что он мертвый.

На улице снова стало тепло, и мы пошли кататься на метро. Лестница в метро спускалась сама, а когда надо было сойти, папа приподнял меня, иначе, сказал он, у меня оторвутся подошвы. А у меня были новенькие замшевые туфельки. Но я увидела, что все, когда спускаются, спрыгивают, наверное, все боятся, что оторвутся подошвы.

Внутри в метро люди бежали в разные стороны, а мы остановились рассматривать картинки. Вдруг сильно загрохотало, приехал поезд. Мы вбежали в вагон, я встала на сиденье на колени, чтобы посмотреть в окно, но за окном было темно, папа объяснил, что мы под землей в туннеле. Поезд скоро остановился, мы вышли и снова стали рассматривать громадные картины. Потом мы поднялись по лестнице и пошли посмотреть, как строится самый большой дом в Москве. Когда мы пришли, папа сказал, что это будет самое высокое здание, но и сейчас дом, который еще строился, был самый большой, и люди, которые были там наверху, казались совсем маленькими. Я сказала маме, что я очень хочу есть, и мы пошли обедать в столовую. После обеда мне сильно захотелось спать, я даже немножечко уснула за столом. Но нам нужно было снова идти, и мы пришли в музей, мама села на стул, взяла меня на руки, и я заснула. Вернулись Ройне с папой, и мы пошли на вокзал. На вокзале пришлось долго ждать, мы с Ройне заснули на чемоданах. Пришел папа и разбудил нас, у него в руках были билеты. Мы вышли на перрон, около нас встал какой-то дядя и сказал:

— Испанка на ходу спит.

Я вовсе не спала, просто голова не держалась прямо, но папа с мамой засмеялись. Перед тем как войти в поезд, мама сказала, что если спросят, сколько мне лет, надо ответить не шесть, а пять. Но у меня никто ничего не спросил. Мы легли с Ройне на одну лавочку головами в разные стороны и сразу уснули.

На Украине нас встретил дядя Тойво, он схватил оба наших чемодана и быстро пошел вперед, поставил их около старинной коляски с большим черным верхом, и мы сели. Когда лошадь пошла, коляска мягко закачалась. Вдруг я увидела курицу без хвоста и спросила у дяди Тойво:

— А что, здесь, на Украине, все куры без хвостов?

Все почему-то засмеялись. Я не любила когда взрослые смеялись. Сейчас тоже — что тут смешного? Сзади в коляске было окошко. Я встала на колени. За коляской летели клубы пыли, а по сторонам дороги стояли белые дома.

Нас встретили жена дяди Тойво, тетя Оля, она посадила нас за стол. Взрослые опять говорили, у Ройне стали закрываться глаза, его уложили на диван. А меня тетя Оля увела в другую комнату и уложила на большую кровать. Когда я проснулась, было тепло и ярко. Все еще спали. Я оделась и вышла босиком во двор, растения здесь какие-то другие, даже лопухи больше, на них лежала бархатная пыль, а трава была жесткая, колола подошвы. Перед домом росло большое дерево, на нем были ягоды, похожие на малину, только темно-коричневого цвета. На земле под деревом лежало много таких ягод, но я побоялась их попробовать: мама говорила, что есть растения и ягоды, которыми можно отравиться.

Днем дядя Тойво перевез нас в голубой дом в большом саду. Мы поздоровались с нашими хозяевами, оставили чемоданы и пошли на речку купаться. Папа с Ройне прыгнули в речку и уплыли на другой берег. Когда папа приплыл обратно, он сказал, что начнет учить меня плавать. Я попросила его поучить меня сегодня. Папа вытянул руки, и я легла на них животом, но стало страшно, и мне показалось, что, как только он отпустит меня, я упаду на дно. Папа долго объяснял и показывал, как надо делать руками и как — ногами, а я все равно боялась и спускала ноги на дно. Тогда папа увел меня глубже, но я стала хвататься за него и визжать. К нам подплыл Ройне и сказал, что это все девчонки так визжат. Я сказала: