Из дома - страница 8

— Давай начнем учиться завтра?

А Ройне показал на меня пальцем и протянул:

— Тебе и учиться не надо. Закрой рот, чтоб не захлебнуться, и плыви. Ты жирная.

А папа посмотрел на него и строго проговорил:

— Ройне, ты старше. — А потом добавил: — Она у нас вон какая стройная.

Еще в поезде папа сказал, что дядя Тойво обещал покатать нас на аэроплане. Утром он приехал на машине за нами, и мы все поехали на аэродром. Но меня в аэроплан не взяли. Все полетели, а я осталась с дядей Тойво у него в кабинете, там было много всяких машин и кнопочек. Дядя Тойво хотел мне что-то показать, но я ушла из его кабинета и заплакала.

За домом ко мне подбежал, виляя хвостом, черный пес. Я погладила его, он лизнул мне руку. Я побежала, а он за мной. Мы убежали на поле, где стояли аэропланы. Мне захотелось залезть внутрь. Дядя Тойво, наверное, из окна увидел, что я хочу залезть в аэроплан. Он подошел и посадил меня в кабину. Мы посидели там немного, но, когда стали вылезать, щенок поскользнулся и зубами ухватился за мою юбку. Юбка была сшита из старого платья тети Айно. Щенок упал вниз вместе с клочком моей юбки в зубах. Я слезла с аэроплана и ушла обратно за дом ждать маму и папу.

На следующий день мама с папой поехали в Миргород в какой-то музей, а нас оставили дома. Хозяева тоже куда-то ушли. На речку нам одним не разрешалось ходить, хотя я уже научилась плавать.

Вначале Ройне забрался на самую большую грушу, я тоже чуть забралась. Но тетя из соседнего двора закричала на нас, чтобы мы слезали сейчас же. Мы начали просто ходить по двору. Наконец брат остановился у кучи глины, велел мне принести воды.

Мы размешали глину в горшочке и этой жидкой кашей заляпывали посыпанные желтым песочком дорожки. Получалось, будто прошло стадо коров. Потом он чуть-чуть ляпнул глиной на стену, получилось пятно с длинными брызгами. Я сказала Ройне, что ему попадет, но он все равно еще ляпнул. Мне тоже захотелось ляпнуть, и я с силой бросила мягкий комок в стену, но у меня не получились такие длинные брызги. Я бросила еще, и брат бросил еще — мы заляпали всю стену. Вечером, когда мы увидели папу и маму у калитки, мы убежали в палисадник под большие кусты. Но они не стали нас искать, а сели на крыльцо. Под кустом было холодно и ползали букашки, мне стало скучно и жутко, и я выползла. Папа спросил, где Ройне. Я боялась сказать, где он, а он все не выходил. Папа спокойно проговорил:

— Пусть еще посидит под кустом, у него есть, о чем подумать.

Перед сном за то, что мы обляпали дом, нам смазали жирно ноги глицерином. У нас давно уже были цыпки, но мы не давали их мазать, а теперь пришлось дать, да еще тихо лежать под одеялом, а ноги горели, как в кипятке.

Папа и Ройне уехали в Ленинград, а мы с мамой еще остались на Украине. Мама принимала грязевые ванны. Каждый вечер хозяин и хозяйка садились на теплые деревянные ступеньки крыльца. На хозяйке была вышитая толстая рубашка. Она раздвигала ноги и сажала меня к себе в подол. Там было тепло и мягко. Хозяйка рассказывала, как жили раньше. У нее получалось, что раньше все было очень весело и интересно, я спросила у мамы, почему раньше было так интересно. А мама ответила, что, когда я буду старой, то тоже расскажу детям, как интересно и весело было раньше.

Ночью из сада украли мои синие замшевые туфли. Хозяйка взяла меня на базар, чтобы купить мне что-нибудь на ноги. Мама не смогла пойти с нами, потому что у дяди Тойво вечером день рождения. Придет много гостей, и мама вышла вместе с нами из дома и отправилась помогать тете Оле. Мы ходили долго по базару, наконец купили мне коричневые тапочки. На базаре продавали много глиняных горшков, бумажные цветы, яблоки, груши, помидоры, но хозяйка ничего не покупала, а только спрашивала, что сколько стоит.

Вечером мы с мамой пошли на день рождения к дяде Тойво. Ему исполнилось двадцать пять лет. Когда мы пришли, все уже сидели за столом. Дядя подошел к нам и посадил нас к себе поближе. Все сразу заговорили. Мама повернулась к какой-то тете и что-то сказала, а я пошла к дивану. На диване сидела накрашенная тетя. Она сказала, что мой дядя очень красивый, а потом налила мне сладкое вино — мы вместе его выпили, у меня начала голова наклоняться. Мама увидела и посадила меня обратно рядом с собой, но я и с ней не могла сидеть, глаза начали закрываться. Мама вытащила меня на крыльцо. Мы немного посидели. На улице шел мелкий дождь, на дороге были большие лужи. Мы встали и отправились домой. Идти было очень скользко, я часто падала и вся запачкалась. Наконец мама посадила меня на спину и тоже вся запачкалась. Утром я встала и пошла на кухню к хозяйке, она накормила меня вкусными варениками с вишнями.