Из ранних произведений (1835 – 1844) - страница 57

. Ибо, свыкшись издавна со своими добродетелями, они подобных себе считают заслуживающими одобрения, а всё иное считают чуждым» (стр. 83).

«Приучайся думать, что смерть – для нас ничто, так как всё хорошее, как и всё дурное, заключается в чувственном восприятии, смерть же есть прекращение чувственных восприятий».

«Поэтому правильное понимание того, что смерть – для нас ничто, делает для нас источником наслаждения смертный удел жизни не тем, что она прибавляет к жизни бесконечное время, а тем, что она устраняет жажду бессмертия».

[125] «Ибо в жизни нет ничего страшного для того, кто пришёл к твёрдому убеждению, что нисколько не страшно не жить; так что легкомыслен тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причинит страдания, когда наступит, но потому, что его уже сейчас тревожит грядущая смерть: глупо беспокоиться о том, что ещё должно наступить, ибо и тогда, когда оно наступает, оно не причиняет страданий. Итак, смерть, самое страшное из зол, – для нас ничто, так как, пока мы существуем, нет смерти, когда же наступает смерть, тогда нас уже нет. Таким образом, смерть не касается ни живущих, ни умерших, так как для первых её ещё нет, а последних уже нет…» (стр. 83 – 84).

[126] «Тот, кто призывает юношу прекрасно жить, а старца – прекрасно умереть, просто глуп, не только потому, что жизнь привлекательна, но потому, что забота о прекрасной жизни есть также забота и о прекрасной смерти…» (стр. 84).

[127] «Помнить следует, что то, что ещё предстоит, и – не наше, и – не совсем не наше, чтобы мы с одной стороны не ждали, что оно непременно наступит, а с другой – не отчаивались бы, в предубеждении, что оно ни в коем случае не наступит» (стр. 85).

«Среди желаний одни – естественные, другие – пустые. Из естественных одни – необходимые, другие – только естественные. Из необходимых одни необходимы для счастья, другие – для благополучия тела, третьи – для самой жизни» (стр. 85).

[128] «Свободное от ошибок изучение желаний… приводит к физическому благополучию и душевному спокойствию, так как это и есть конечная цель счастливой жизни. Ведь все наши действия направлены к одной этой цели, к тому, чтобы не испытывать страдания и страха. Раз это достигнуто, то прекращается всякое душевное волнение, так как живому существу нет надобности искать чего-либо необходимого или чего-либо другого, что могло бы послужить для более полного благополучия духа и тела. Ибо мы имеем потребность в наслаждении тогда, когда из-за отсутствия наслаждения мы страдаем; когда же мы не страдаем, мы не нуждаемся больше в наслаждении. И поэтому мы говорим, что наслаждение есть начало и конечная цель счастливой жизни» (стр. 85 – 86).

[129] «Наслаждение мы признаём первым и прирождённым благом, им мы начинаем всякий выбор и отказ, и к нему мы приходим, оценивая этим душевным переживанием, как мерилом, всякое благо» (стр. 86).

«И именно потому, что наслаждение есть первое и прирождённое благо, мы выбираем не всякое наслаждение…»

«Итак, всякое наслаждение, по своему соответствию нашей природе, – благо, однако, не всякое наслаждение следует избирать, – подобно тому как и всякое страдание есть зло, но не всегда следует избегать всякого страдания».

[130] «Но всё это следует разрешать путём сопоставления и рассмотрения [последствий] как полезных, так и вредных, ибо по временам благо оказывается для нас злом, а зло – благом» (стр. 86).

[130] «И умеренность мы признаём большим благом не для того, чтобы при всех обстоятельствах удовлетворяться малым, но для того, чтобы в тех случаях, когда у нас нет многого, мы были довольны малым, в полном убеждении, что роскошью больше всего наслаждаются те, которые меньше всего в ней нуждаются, и что всё естественное легко доступно, всё же пустое трудно достижимо…» (стр. 87).

[131] «…наслаждением… мы называем… отсутствие страданий тела и волнений души» (стр. 87).

[132] «Началом и высшим пределом всех благ является разумность, поэтому разумности отдаётся предпочтение даже перед философией. От разумности происходят все остальные добродетели, показывающие, что нельзя жить приятно, если не жить разумно, благородно и справедливо, и что нельзя жить разумно, благородно и справедливо, если не жить приятно. Ибо