Из современной норвежской поэзии - страница 8

дремотный блик,

лишь им богат

ты в смертный миг.

Светлой весенней ночью,

когда березы

исходят соком,

она распускает косы

и подле горы

поет и танцует.

Вот она замерла -

белыми руками обнимает

железно-серую гору

и прижимается к ней

долгим холодным поцелуем.

Для тебя пустяк,

мне - счастливый знак:

рукопожатье,

улыбка одна...

Слеза,

зачем тебе падать,

знаю - ты солона.

Пусть травинок надломленных смолкнут обиды,

слушай тех, кого ветер гнет, -

и не птиц, чьи крылья подбиты,

а тех, чей свободен полет.

Но поверженного не осудят живые.

Сломлен был он уже в тот миг,

когда бросило горе впервые

на день жизни сумрачный блик.

Смирись лучше с тем,

что тебя не хватило,

что был ты под ветром

перышком слабым,

а не стальной стрелою.

Не смог влезть на гору,

переплыть озеро,

убить дракона

и не пришел в единственный раз,

когда она позвала.

Даже в буран,

в росе по колено,

исхлестан дождем,

прийти был обязан.

Вот Велунд -

сухожилья подрезали,

но он сделал крылья;

ты ж мастерил

лишь игрушки детям.

В мечтах достигаешь

всего сполна:

на гору взберешься,

осилишь озеро,

прикончишь дракона,

явишься к ней.

Только так твоя жизнь

еще состояться может. 

Ты молодой и не хочешь меня понимать,

когда говорю о горестях и печалях,

твой день так ясен,

твоя воля крепка.

Мы же не можем

отказаться от наших жалоб,

как не может игрок

давнюю страсть одолеть, -

лишь мечта и тоска придают нашей жизни смысл.

И если тебя самого коснется беда,

ты тоже мечте доверишься,

чтоб она повела тебя,

как ребенок - слепого.

Перевод В.Тихомирова

Коль ты в родстве с березой,

на многое ты способен,

осилишь и дождь, и ветер,

и гусениц набеги,

но бел и строен будешь

не вечно:

лавина покорежит

и посечет березу,

и ветки почернеют.

Коль ты в родстве с сосною,

и ты на жизнь способен:

чем дольше ты живешь,

тем выше, суше,

но ствол твой весь в морщинах

и трудно гнется в бурю,

и тягостны снега.

Коль ты в родстве с белоусом,

так ты на все способен:

белесый ты, с зеленой бородой,

упрямый, злой как черт;

и все тебе - ничто,

и ты для всех - никто.

Очнуться вдруг, почуять

в себе тяжелый

и темный камень - сердце

ожесточилось...

Слишком поздно вздымается море,

слишком поздно краснеет осень,

слишком поздно разверзается ад,

слишком поздно открывается правда.

Ты в ночь отплыл, ты одолел сперва

страх моря, где не ходят корабли,

ты греб во мгле и ты не ждал земли,

пока из волн не встали острова

зеленые. Тебя ждала земля!

Но есть ли милосердья берега

и пристань тем, кто уходил в бега,

но сам не греб, не направлял руля?

Тебе земля - никто не знал о ней! -

дана в уплату жизни и борьбы:

спасенные встречали твой челнок.

А я плыву в кругу бесплодных дней,

весло бессильно, гавани судьбы

не жду - не будет! И безмолвен бог.

Пускай добыл познания вино

из сусла бытия и гордый храм

воздвиг твой ум, но что же сердцу там,

в том храме, тесно, холодно, темно?

Шалаш ли, храм ли - сердцу все равно:

соль правды и покой ценней, чем хлам

сокровищниц. Но вспыхнет вдруг - и нам

лишь пепел-память сохранит оно.

Ума творенья ты, творец, суди

судом сердечным - слышишь ли в ответ,

как сердце бьется жаркое в груди?

Умом смири страстей сердечных бред:

победы ради сердце победи!

А миру нужен только счет побед.

И днем, и ночью звал тебя,

молил - не смог вернуть.

И дверь закрыл. И боль моя

в твою проникла грудь.

Но мир остыл, и ты пришла,

как нищенка, - теперь

ты пальцы разбиваешь в кровь,

стучишь в свою же дверь. 

Перевод М.Тюриной

Опять рождается песня в глубинах моей памяти,

и ветер приносит прохладу из края ночи,

где мертвенно-голубые вершины отражаются

в озерах.

Что есть мои слова?

Лес

на пути северных бурь,

горная гряда

на пути

опустошающего

огня жизни.

Нет, мне не нужна вся истина,

не нужно моря, чтобы жажду утолить,

не нужно неба, чтобы свет увидеть,

ты дай мне озаренье, росинку, ветра вздох -

так птицы приносят с купанья капли воды,

а ветер с моря - крупинки соли.

Я смотрю в окно перед сном;